Нарастала сила гравитации. Лександро чувствовал, что его вес увеличился в три, а то ив пять раз. Сможет ли он выбраться назад? Он уже знал, что далее последует зона леденящего холода, такого сильного, что, как ему было известно из первого опыта столкновения с ним, холод начнёт жечь как огонь.
Втянув в лёгкие воздух, он крикнул в трубу:
– Не можете переносить жару?
– Нет, черт тебя подери, – прокричал Тандриш.
Лександро страстно помолился.
И ему показалось, что он услышал голос, ответивший ему: «В муках ты взлетишь, Лександро. Но не летай один».
Голос как будто исходил из второго сердца Примарха, бившегося в его груди.
Он задумался. Раз он достиг конца тоннеля, хочется ли ему, чтобы его нагого поймали и заклеймили? Клеймо может оказаться вовсе не печатью чести, а ещё одной заключительной унизительной шуткой.
Его охватила ярость. Как хотелось ему выскочить и наброситься на громил, усмехавшихся за хрустальной перегородкой. А что, если за этот акт мщения его снова засунут в нервоперчатку? Тогда это может показаться извращённым благословением по сравнению с теперешней напастью. Станут ли старики заявлять на него за такое проявление враждебности или окажут рыцарское благородство? Ведь они сами устроили своим братьям кадетам такую расправу!
Всё же, разве мог он предпринять такую атаку один? «Одна рука: Кулак, — проговорил голос внутри него. – Вторая рука: протянутая твоему брату».
Когда-то он был обитателем высшего уровня и имел право первенства… Если теперь он первым протянет руку, значит, он снова воспользуется этим своим правом первенства. Он представил себя офицером, а Веленса и Тан-дриша – своими подчинёнными.
– Я вернусь за тобой, – крикнул он, – и перетащу тебя через жар. «Я сделаю тебя сверхчеловеком», — пообещал внутренний голос.
Лександро вернулся.
* * *
Сначала он вытащил Веленса. Потом он снова вернулся и вытащил Тандриша. Дух Рогала Дорна, должно быть, на самом деле наделил его сверчеловеческой силой, чтобы справиться с таким же весом, как его собственный.
Втроём, оказавшись в безопасной зоне, они склонили друг к другу головы.
– Вы позволите себя заклеймить? – еле переводя дух, спросил Лександро.
– Или мы сами заклеймим их своими кулаками, ногами и головами? Теперь за Трейзиор, братья, а?
* * *
Пошатываясь и постанывая от усталости, они вместе вышли из тоннеля…
Вдруг источник страданий пропал. Сила тяжести уменьшилась так резко, что троица едва не воспарила. Они приготовились атаковать шеренгу ожидавших их шутников. Но те больше не шутили и не смеялись,
Только тут они заметили, что в углублении стены стоит сержант космической пехоты, невидимый из тоннеля. Рядом с ним мерцал экран дисплея. Массивный, глыба, а не человек, он прослужил в десанте пять десятков лет. С красным лицом, он как будто только что подвергся вливанию свежей, насыщенной гемоглобином крови. В мочке уха Лаймена у него висел кулон в виде зародыша инопланетянина.