Возьми ее.
Рыча, он схватил коробку из-под пиццы, пустые бутылки и запихнул их в мусорный бачок, что стоял рядом с древним телевизором. Убрав остатки их трапезы, он начал вышагивать взад и вперед по комнате, пытаясь укротить свои бушующие гормоны.
В Алекс было все, что он когда-либо надеялся найти в своей паре. Она была сильной и независимой, но ее сила сочеталась с мягкостью и добротой души. Она не знала, что сегодня утром он наблюдал за ней, когда она шла пешком на работу. Видел, как она остановилась, чтобы поговорить со стареющей проституткой и отдала ей свой кофе. Наблюдение за ней, когда она была рядом с отцом, рассказало ему о ней еще больше. Алекс была верной. Если она была предана кому-нибудь, полумер быть не могло. Это было или все, или ничего.
Он хотел владеть этой верностью, силой духа и нежностью души.
Если бы он был дома, он обратился бы в волка и умчался сквозь ночь, предоставив своему зверю полную свободу. Почувствовать запах ночного воздуха, в захватывающем возбуждении броситься очертя голову в темноту, — это успокоило бы его. Но он не мог сделать этого здесь, в городе. Воздух был наполнен человеческим зловонием и всем тем, что сопутствовало городской жизни. Плюс к тому, не было такой силы, которая заставила бы его бросить Алекс без защиты.
Единственным другим способом успокоить себя — был секс. Горячий, грубый, многократный, потный секс. Тот секс, который длится на протяжении нескольких часов, заканчиваясь только тогда, когда двое участников настолько изнурены, что не способны даже двинуться и просто проваливаются в сон. Тот секс, который отсутствовал в его жизни уже долгое, долгое время.
Последний раз, когда у него была такая ночь, был почти двадцать лет тому назад с вдовой из стаи, которая с самого начала ясно дала ему понять, что их недолгие отношения — это только секс. Это устраивало молодого человека, которым он тогда был, но сейчас ему хотелось большего, чем несколько часов бессмысленной страсти.
С тех пор у него случались связи на одну ночь с другими овдовевшими женщинами из стаи или с человеческими женщинами, но он прекратил даже это примерно лет пять назад. Это не удовлетворяло его и оставляло с ещё более глубоким чувством острой тоски по чему-то большему. Не то чтобы у него было время на что-то более серьёзное в последнее десятилетие, не с тех пор, как его отец был убит, и он принял на себя статус защитника стаи.
Он хотел секса, но не намеревался получить его сегодня вечером, не позволяя себе овладеть женщиной. Только не с Алекс. Она особенная. Единственное, что он знал наверняка, — она выбрала бы его, дай он ей такую возможность. Было бы слишком легко воспользоваться ею в такой момент, когда она была неуравновешенна и зависима от него. И он этого не сделает.