С этими мыслями они отправились на пляж, но до побережья так и не дошли, отложили купание на следующий день. В гостиницу возвращаться тоже желания не было и они засели в ближайшей забегаловке. Ее столики и стулья стояли прямо на улице, а под навесом были разложены в металлических лотках — маринованные огурцы, лук, перец, салаты, жаренное мясо — курица, говядина, и многое другое. Всем этим можно было попросить начинить шаверму, но обычно в нее влезало, помимо мяса, еще три-четыре ингредиента. Значит, чтобы попробовать все выставленные продукты пришлось бы заказывать не одну порцию, а штуки четыре. Запивая шаверму кока-колой, Сергей думал о том, что уедет из города не завтра, а значит перепробовать все возможные варианты удастся. Вот только действительности свойственно с планами не совпадать.
Он поставил будильник в телефоне на без пятнадцати девять, с тем, чтобы, проснувшись, быстренько умыться, почистить зубы и поспеть на завтрак почти к самому закрытию ресторана. Получается, на еду останется минут сорок, потом можно сходить в душ, немного передохнуть, переваривая завтрак, а уж затем отправиться на пляж.
Сигналы будильника вырвали Громова из сна неожиданно и, просыпаясь, он подумал, что время как следует выспаться еще есть. Надо только не открывать глаз, повернуться на другой бок и тогда… Он все же проснулся, и поразился тому, что его окружает темнота. Окна не были зашторены, но почему так темно, словно за то время пока он смотрел сны, весь мир провалился в бездну?
Телефон все не унимался. Обычно он подавал сигналы всего минуту, потом замолкал, чтобы вновь включить будильник только через девять минут. И так до тех пор, пока не поднимет лежебоку или тот его не отключит. Сейчас же сигнал звучал непрерывно.
До Громова вдруг дошло, что он слышит не будильник, а звонок. Он поднес трубку к глазам, увидел, что сейчас четыре утра, а звонят с работы.
— Да, — сказал Сергей, нажав кнопку на телефоне.
— С добрым утром, — послышалось в ответ. — Ты еще спроси не разбудил ли я тебя?
Громов узнал голос редактора.
— В чем дело?
— Все агентства передают, что ливанские ракеты бомбят Хайфу.
— Ты позвонил, чтобы предупредить меня — пора бежать в бомбоубежище? Спасибо за такую заботу!
— Не для этого. Хотел спросить, что у вас происходит?
— Я сплю. Ни о каких ракетах не слышал.
В ту же секунду послышался противный звук воздушной тревоги. Он был глухим, поскольку с трудом пробивался сквозь толстое стекло, но все-таки достаточно мощным, чтобы поднять из могил даже мертвецов, а уж живые, заслышав его, должны были сразу же бежать в ближайшее укрытие. Учения воздушной тревоги проводились постоянно, все местные знали, куда при ней нужно бежать, а для приезжих повсюду были развешаны указатели со стрелками.