Надеясь на обретение свободы, одной рукой похлопал девицу по талии, призывая освободить его из борцовского захвата. Но вместо того чтобы опустить руки, она предпочла принять этот жест за поощрение и прильнула к его губам. Недостойно воспользовавшись моментом, я выдернула свой локоть из его руки, быстренько метнулась в холл, где одевались наши спутники, моментально натянула куртку, скомандовала друзьям:
— Бежим! — И выскочила на улицу.
У входа стояло несколько машин, занимавшихся частным извозом. Заметив нас, водитель белой «Волги» подъехал и остановился как раз перед нами. Водитель приветливо распахнул дверцу. Повелительно махнув рукой замешкавшейся парочке, я впорхнула на переднее сиденье, с нетерпением ожидая, когда залезут они. За эти мгновения я в полной мере осознала мучения киношных жертв, догоняемых маньяками. Наконец машина отъехала, и я перевела дух. Евгений не появился, и я уже спокойно назвала свой адрес водителю и благосклонно выслушала Иринку, возмущающуюся моим несолидным поведением:
— Анька! Чего ты улепетываешь, будто Женя тебя съесть решил! Странная ты в последнее время стала, право слово!
Я с ней согласилась. Действительно, станешь странной от такой жизни. Жила себе, никого не трогала, и вот на тебе: я вас хочу… Не то что раньше — я вас люблю… А мне не нравится, когда меня хотят! Я не шоколадная конфетка и быть ею не хочу…
Через пятнадцать минут подъехали к моему дому. Я отдала шоферу свою долю, отказавшись от предложения Алексея заплатить за меня. Подружка все с таким же недоуменно-осуждающим видом пообещала подождать, пока я не помашу им из своего окна. Забежав в квартиру, я включила свет на кухне и помахала рукой в окно. В ответ мигнули фары машины, и она, медленно развернувшись, уехала в темноту.
Мама, хрипловато спросившая из-за дверей спальни: «Это ты, Аня?», получив утвердительный ответ, снова с присвистом захрапела, а я, машинально отметив, что на циферблате уже третий час ночи, ополоснулась под душем и шлепнулась в дорогую моему сердцу постельку, мельком подумав, как приятно в ней спать без конкурентов.
В воскресенье я вознаградила себя за перенесенные накануне лишения изрядным куском рыбного пирога и приступила к расспросам. Делала я это максимально деликатно, стараясь не возбуждать напрасных надежд, но все равно, узнав, что я познакомилась на вечере с Алексеем, мама заметно воспряла духом. Решив, что его интересую я, она с воодушевлением принялась расхваливать достоинства парня:
— Он работает на прямом производстве, и я его мало знаю. Но женщины о нем говорят очень хорошо. Вежливый такой, услужливый, всегда поможет, если видит, что женщина тяжести несет. Молодец, хороший парень…