— Устала? — заботливо спросил воевода.
— Пока я с матушкой ходила, ещё и не так уставала, — по-детски бодро ответила Маша. Ей было тепло и покойно.
— Скоро догоним войско, а там уж и Москва…
— Ты бы сам, дяденька Ваня, в телегу пересел, — сказала Маша. — Верхом растрясёшь раны-то. Ведь едва зажило. А дорожка мягкая, и сено у меня.
По простому разговору воевода и не подумал бы, что Маша — божья. Девчонка как девчонка, тронутая немного, и всё. Но Колычев помнил, как лёгкий толчок Машиной иконы обрушил огромный мост.
Отряд подошёл к полевой развилке дорог и остановился, поджидая воеводу.
Во ржи рядом с развилкой какой-то человек, встав на колено, топором тесал брус. Судя по кольчуге, человек был ратником. Длинные тёмные волосы он перехватил на лбу ленточкой. В небольшой бороде белела щепка.
— Чего плотничаешь, друг? — добродушно спросил Колычев.
Ратник опустил топор и посмотрел на воеводу. Лицо у ратника было умное, спокойное, грустное.
— Человек в пути умер, — пояснил ратник. — Похоронить надо.
Колычев привстал на стременах и увидел во ржи покойника в стрелецком кафтане. Похоже, здесь проходило войско, от которого отстал отряд Колычева, и один из раненых умер в дороге. Этот вот ратник с топором задержался похоронить друга — поставить крест. Невдалеке темнела откопанная могила.
Колычев снял накалённый солнцем шлем и перекрестился.
— Упокой, Господи, душу его… А скажи, по какой дороге мне дальше на Москву?
Незнакомый ратник молчал, внимательно рассматривая Колычева.
И вдруг воеводе всё стало так странно, что даже мурашки побежали по спине. Эта рожь, закатное солнце, дальнее мрение, стрекот кузнечиков, незнакомый ратник…
— Ты какого полка? — тревожно спросил Колычев. — Бутурлина? Или Салтыкова?.. По какой дороге воеводы прошли?.. Чего молчишь?
— Думаю, куда направить тебя, Иван Борисович. — Незнакомый ратник смахнул с глаз выбившуюся из-под тесёмки прядь. — Иди по правой дороге.
Колычев озадаченно и даже с опаской посмотрел на ратника и молча повернул коня на правую дорогу. Отряд и обоз потянулись за воеводой. Незнакомый ратник снова склонился над работой.
Развилка осталась позади. Маша оглянулась и увидела, как вдалеке незнакомый ратник на плече несёт по ржаному полю большой деревянный крест. Солнце слепило Машу, и очертания человека в пыли, поднятой обозом, расплывались, дрожали. Но Маша узнала человека и поклонилась ему. Это был брат её Исус Христос.
Большой обоз и большое войско вразброд тянулись по лесной дороге. Подступили сумерки, но хорошей поляны для стана пока не находилось. Это ничуть не удручало пятерых воевод, которые ехали рядом, передавая друг другу баклажку.