К удивлению Гвинет, Энгус мгновенно встал на ее защиту:
— Леди Гвинет знает, что люди служат своему лорду усердней, если те, кто управляет их работой, знают ее так же хорошо, как они сами. Сегодня я попросил ее сопровождать наших пастухов в поля.
Гвинет поблагодарила его быстрой улыбкой. Энгус улыбнулся в ответ, и это приятно поразило ее.
Какие бы другие ошибки она ни сделала за то время, что прожила здесь, дядя явно одобрял ее поведение в это время.
— Возможно, это так, по леди нужно время для подготовки к тому, чтобы путешествовать в соответствующем ее положению виде, — сказал Рован.
— В самом деле? — Она не удержалась и изогнула бровь в ответ на его иронию. — Здесь дикий край, вы это хорошо знаете, лорд Рован. Я в состоянии ехать по нему в любой одежде.
— В таком виде вы, конечно, хороши для себя самой. Но боюсь, что королева, которая любит наряды и пышные зрелища, будет очень разочарована.
— Королева? — пробормотала Гвинет.
— Да.
Наморщив лоб, она внимательно вгляделась в Рована, потом спросила:
— Разве мы не едем в Англию?
— Едем, но не сразу. Мария решила, что сейчас ей как раз пора побывать в горном краю, поэтому…
Гвинет повернулась к Энгусу:
— Дядя, может быть, вы будете добры распорядиться, чтобы нашим гостям принесли поесть? Я скоро буду готова для поездки верхом.
Сказав это, она поспешила вверх по лестнице — в комнаты. Она хотела быть готовой как можно скорее, потому что не желала, чтобы Рован пробыл здесь долго. Она боялась, что он будет придираться к недостаткам ее родного дома — и ей очень не хотелось этого, особенно теперь, когда она так полюбила этот дом.
Энгус нахмурился и пристально посмотрел на Рована поверх большой кружки пива.
— У королевы спор с лордом Хантли? — Энгус покачал головой. — Он же теперь католик, верно? Он всегда поворачивал туда, куда дует ветер, делал все, что угодно, лишь бы его земли разрастались. Он и сам почти король. У него власти немногим меньше, чем у королевы. Из-за чего же они не поладили? Можно было ожидать, что он объединится с ней — с правительницей-католичкой.
Рован глубоко вздохнул, ища наилучший способ быстро объяснить положение дел.
— Королева ясно показала, что не желает навязывать народу свою веру, а хочет только спокойно сама исповедовать ее, как это делают другие. Она не встает ни на чью сторону, но останется верна себе. Ситуация осложняется еще одним обстоятельством. Джон Гордон, сын Джорджа Гордона, четвертого графа Хантли, тяжело ранил на дуэли лорда Огилви, и теперь лорд Хантли отказался выдать своего сына суду. Он ведет себя так, словно оттого, что он католик, закон для него не существует. Кроме того, говорят, что он считает своего сына подходящим женихом для королевы, и это тоже не нравится ее величеству. Вначале королева собиралась съездить на север, чтобы полюбоваться этими местами и поохотиться. Но теперь дело приняло совершенно другой оборот.