Я еще раз вышел в эфир, и дал сигнал, что мы готовы к выходу на ту сторону для транспортировки груза к самолету. Получив подтверждение, что ситуация пока под контролем, мы дали тридцатиминутную готовность и возле нашего бункера целый кортеж боевых машин выстроился для выхода на ту сторону.
В этот раз готовились основательно: это уже была не разведгруппа, усиленная бронетехникой, а полнокровноя ударное подразделение с тремя танками Т-64, один из которых был Т-64БМ «Булат», считающимися тяжелыми для 41-го года, одной БМП-1 (остальные были в ремонте) и четырьмя бронетранспортерами. Вся техника была заправлена, проверена и укомплектована экипажами и боеприпасами.
Уже к трем часам дня, мы были готовы и, включив портал, связались с человеком Судоплатова, который нас ожидал на той стороне. По его словам все запрошенные нами бойцы, уже доставлены к нему и ждали нашего приезда. Получив подтверждение, мы снова перешли в 41-й год, где возле портала нашего появления ожидал сотрудник госбезопасности, специально оставленный в окруженной армии с десятью бойцами. Дождавшись, когда по выдвижному пандусу спустится бронетехника, он ловко вскарабкался на бронетранспортер и примостился рядом со мной. Пока мы согласовывали маршрут, я открыл люк бронетранспортера и попросил дочку Борисыча подать нам еще один вырезанный квадратик вспененного полиэтилена с приклеенным к нему куском войлока для НКВДшника, чтоб человек не отморозил себе интересные места, сидя на холодной броне. На всякий случай прихватили с собой несколько длинных труб ПЗРК, чтоб по дороге не стать добычей немецкой авиации, хозяйничающей сейчас в небе и четверо бойцов нашего отряда, держали в руках наготове длинные трубы ракетных комплексов. Подъехав к деревне, мы ненадолго остановились, приняв на броню еще двоих сотрудников НКВД из группы Судоплатов и, уже не останавливаясь рванули по разбитой грузовиками дороге, провожаемые вышедшими из домом жителями, которые все последнее время были свидетелями непонятных событий на своем поле.
Резкое похолодание уже сказывалось, и всем пришлось уже надеть бушлаты и шапки. Удобно расположившись на броне, я рассматривал проносившиеся мимо поля, и остро ощущая тоску и настороженность, которая предшествует скорой оккупации этой земли. Нам нужно было проехать километров пятнадцать, до аэродрома, где ожидал военно-транспортный самолет специального авиаотряда НКВД, но наше продвижение было не таким уж и легким. По всем дорогам, разбитым техникой, отступали войска и толпы беженцев, покидая осажденный Киев. Налеты немецкой авиации были регулярным делом и вдоль дорог нередким явлением были сгоревшие машины, перевернутые повозки и трупы людей, до захоронения которых уже просто не доходили руки. Картина была безрадостная, и от этой всей безнадежности, так напоминающей наш мир, становилось тоскливо и руки сами по себе сильнее сжимали оружие.