— Да уж командир, умеешь ты озадачить… А что дальше будем делать?
— Сейчас отправляем человека в Москву. Потом будем искать точку выхода на территории, которая находится под контролем Красной Армии. Затем начнем сюда переправлять наши семьи, чтоб дети росли в нормальных условиях.
— А как же Сталин?
— А что Сталин? Он человек и политик. Смысл ему с нами сориться и обманывать? Наше появление, это возможность перехватить стратегическую инициативу и в войне и в мировой политике. В таких вопросах кидалово всегда боком выходит.
— Надеюсь…
Не совсем уверенный ответ Кафтайкина был прерван характерным свистом и взрывом гаубичного снаряда на летном поле, затем еще и еще. Бойцы быстро рассредоточились и, найдя укрытия, залегли, пережидая артиллерийский обстрел. Особо резвые успели добежать до окопов, выкопанных охраной аэродрома, видимо как раз для таких случаев.
Я, лежа недалеко от бронетранспортера, связался с Санькой Артемьевым, который отвечал за боевое охранение, которое выставили сразу по приходу на аэродром.
— Бычок! Бычок, твою мать!
— На связи Феникс.
— Тут по нам гаубицы долбят, ищи корректировщиков.
— Феникс, нет никого, все проверили, это по квадратам лупят…
Санька не ошибался: артобстрел скоро закончился, и из окопов вылезли около десятка человек, которые прихватив лопаты, неторопливо направились к воронкам изуродовавшим летное поле. Ко всему прочему система радиопеленгации не фиксировала работы радиопередатчиков, которые могли бы принадлежать артиллерийским корректировщикам.
После такого развлечения все настороженно посматривали по сторонам, ожидая новых взрывов, но голод пересилил, и мы быстро прикончили остатки ужина, который был прерван артиллерийским обстрелом. Высидев для приличия пару минут, Кафтайкин ушел к своим людям, обрисовывать ситуацию, а мне было интересно, как точно он передаст наши слова, и в каком контексте. Для этого мы уже давно завербовали пару информаторов, которые исправно доносили до нас настроения в бункере Черненко, а теперь и среди нового пополнения. Благодаря этим информаторам мы и разгадали планы Семенова.
Злополучная батарея не умолкала, да и канонада начала нарастать, что говорило об увеличении количества артиллерии обстреливающей позиции советских войск. Но видимо огонь перенесли на другой участок фронта и снаряды рвались где-то левее километрах в пяти. Через некоторое время к нам подошел озабоченный майор, который являлся нашим куратором со стороны органов госбезопасности СССР в сопровождении пехотного подполковника с орденом на груди, с удивлением крутящего головой, рассматривая нашу боевую технику. Естественно я его понимаю — такое и в наше время не часто вживую увидишь, а для человека неизбалованного телевидением и интернетом вообще как божественное откровение.