— Нет, — ответила я.
— Вы хотите сказать — пока нет? — спросил Логан. — Я могу уйти?
Он встал, словно ожидая моей реакции.
Я отступила от двери, освободив проход.
— Ясно, — сказал он и снова сел.
— Мы хотим поговорить о Маккуин Рэнсом, — сказала я. — Может, начнем с того, что вы делали в ее квартире сегодня утром?
— Она меня пригласила. Назначила встречу. В одиннадцать часов.
— Что за встреча и когда вас пригласили?
— Я прихожу к ней каждый третий понедельник месяца. С начала года. Слушайте, копы мне сказали, что Куини мертва. Кто-то убил ее. У меня к вам больше вопросов, чем у вас ко мне.
Майк принес из холла два стула, и мы устроились для разговора со Спайком Логаном. Мне хотелось знать, для чего Куини регулярно встречалась в собственном доме с молодым человеком, но Майк перехватил инициативу.
— Значит, вы не знали, что мисс Рэнсом мертва, когда сегодня утром вошли в ее квартиру?
— Верно. Не знал. Меня месяц не было в городе. Я приехал вчера вечером. Вы сами должны рассказать мне, что тут произошло, ребята.
— Вы видели ленту, которую полиция повесила на дверь? — спросила я.
— Знаете, в Гарлеме эти ленты не такая редкость, как где-нибудь в Беверли-хиллз.
— Вернемся немного назад, — проговорил Майк. — Расскажите о себе. Кто вы, откуда знаете мисс Рэнсом, зачем приходили к ней.
Логан откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Высокий худой чернокожий парень, усы, эспаньолка, очки в темной оправе, по нескольку серег в каждом ухе. Одет в джинсы и трикотажную рубашку.
— О себе? Мне тридцать лет. Родился здесь, в городе, окончил школу имени Мартина Лютера Кинга. Потом колледж. Сейчас учусь в аспирантуре.
— Где именно?
— В Гарварде. По программе для афроамериканцев.
— У вас есть какие-нибудь документы?
— Да, в машине, в бардачке. Водительские права.
— А студенческий билет?
— Я не числюсь в этом семестре. У меня академический отпуск.
— Где вы живете? Откуда приехали вчера вечером?
— Массачусетс. Оук-Блаффс.
Наверно, Логан заметил мою реакцию. Я посмотрела на Майка, обратил ли он внимание на этот адрес. Оук-Блаффс — один из шести городов на Мартас-Виньярд. У него необычная история, и последние сто лет он является чем-то вроде летней коммуны для афроамериканских ученых и интеллектуалов.
— С кем вы живете?
— Один, в доме дяди. Зимой присматриваю за помещением.
— Вас когда-нибудь арестовывали?
Логан заколебался, переводя взгляд с меня на Майка.
— Случалось.
— За что?
— Протесты, демонстрации в кампусе. Вы ведь все равно меня проверите, верно?
— Разумеется.
— Один раз — за ограбление. Но это была ошибка в опознании. Прокурор в Бостоне прекратил дело. Мой адвокат сказал, если копы спросят, привлекался ли я по этому делу, можно отвечать «нет», потому что, скорей всего, оно вычеркнуто из моего досье. Но я рассказал на всякий случай, а то вдруг все-таки всплывет, и вы решите, что я что-то утаил.