— Стой! — тут же отреагировала Ника, посмотрев на него с прежним подозрением. — Ты знал, да? Знал?
Парень ударил по тормозам, не обращая внимания на недовольное Васино ворчание и глухой шлепок свалившегося на пол толстопузого Тузика.
— Ты про что это? — он с недоумением повернулся в её сторону и заглушил мотор.
— Зачем ты поехал к святой обители?
— Да я просто, следы путаю…
— Точно?
— Точно-то точно, только ты мне скажи, а в чём дело-то?
— Ну-у, я не знаю, — замялась девушка. — Сама хотела тебе предложить, да только сомневалась, пустят ли нас?
— Куда?
— Да! — запыхтел сзади мальчуган, водворяя на место своего четвероногого товарища. — Давай, говоли нам по плавдыснему…
— Вась, смотри в телевизор, без сопливых скользко! — «деликатно» попросил не вмешиваться того Горыныч, и придвинулся, насколько это было возможно к своей собеседнице. — Итак, Ник, чего я ещё не знаю…
— Да ты много чего ещё не знаешь, — облегчённо вздохнула девушка. — Только я ведь тебе уже говорила, что Москва — это не мёртвый город и до сих пор существуют территории, где не хотят поддаваться обстоятельствам и людской продажной тупости. Одно из таких мест — этот монастырь.
— Ого! В смысле, ура! — обрадовался Гор. — Что ж ты до сих пор молчала, нам ведь там помогут…или нет?
— Если честно, не знаю, — худые женские плечи растерянно заходили вверх-вниз, отмечая неуверенность своей хозяйки. — Понимаешь, за это время столько плохого произошло, что монахи перестали принимать всех желающих и их можно понять, ведь основная проблема, с которой они столкнулись — продовольствие, да и отребья всякого столько шастало, пытаясь добраться до их святынь, так почитаемых западными коллекционерами, что они были вынуждены защищаться…
— Да, ладно! — удивился Егор. — Неужто святые отцы взялись за оружие?
— Ну не совсем они, а их гвардия, которая была создана по образу и подобию ватиканской…
— Ничего себе! — покачал головой Горыныч. — Видать и впрямь допекли православные, если от них родная церковь начала обороняться!
— Да если бы, православные! — задохнулась от негодования девушка. — В городе русских-то осталось всего ничего!
— Слушай, а ты часом не «черносотенка»?
— Вот, вот! Так нам и визжали постоянно, обвиняя то в сионизме, то в российском шовинизме, а как дело дошло «до дела» — все сразу раз и в кусты, дескать, разбирайтесь сами… и вот, разбираемся…
— Ну и в чём твои сомнения? Разве не видно, кто мы? — приободрился после сказанного Егор. — Разве ж нам посмеют отказать?
— …не любят там заграничные автомобили и собак, таких…тоже не любят, — почти шёпотом проговорила Ника. — А потом, боюсь я, вдруг мы беду притащим туда на своих плечах, а?