Погода за бортом, похоже, что обещала быть неплохой: солнце ещё несмело, но всё-таки выбиралось из-за окоёма, обещая погожий сентябрьский денёк. Его тонкие искрящиеся лучи, набирая силу, находили себе дорогу даже сквозь бетонные громады домов. Серые покинутые строения, в большинстве своём стояли без стёкол, зияя пустыми провалами, которые пронизывались насквозь золотистыми световыми стрелами, и радости это зрелище не доставляло. Наоборот, в свете наступающего дня ещё отчётливее стали заметны пустота и безысходность вокруг.
Внутри бронированной, хорошо защищённой машины тоже было как-то нездорово. Горыныч управлял послушным механизмом на автомате, понимая, что игру в молчанку, которую они оба затеяли, после того, как выбрались на дорогу, надо прекращать. Всяческие приключения, которые вокруг них возникали всё чаще и чаще почему-то не объединяли, а наоборот, имели совершенно противоположный эффект. И дело было не в нём. Ершилась и топорщилась Ника, особенно заметно это стало на выходе из Городка, когда она отдельно, в сторонке, поговорила с Хромом. Суровый и немногословный, он что-то горячо ей втолковывал, поминутно бросая взгляды в сторону Егора. Девушка согласно кивала, с каждым словом всё ниже и ниже опуская голову. В итоге, в БТР она забралась с таким видом, будто шла на эшафот, и расшевелить её не представлялось никакой возможности, как парень не старался.
— Тьфу ты! — в который раз тихо ругнулся Гор. Его красноречие куда-то волшебным образом улетучилось и он, пытаясь нащупать нить разговора, неуклюже ляпнул. — На кладбище и то повеселей будет!
Его спутница промолчала, криво усмехнувшись в ответ. Она, то и дело прикладывалась к пулемёту, пробуя то спусковую скобу, то объёмный многоцелевой прицел, приноравливаясь к тяжёлому МG.
— Тебе с этим «дуробоем» интересней общаться, что ли?
Получив утвердительный кивок, Егор заиграл желваками. Когдатошний балагур и рифмоплёт, приодетый и расфранченный не то, что при первой встрече, казалось, какие проблемы, говори — не хочу? А вот, поди ж ты, словно гирю к языку подвесили…
Может, она ему понравилась?
А иначе как можно было объяснить своё косноязычие и ту нерешительность, которая мешала буквально во всём. Вёл он себя совсем не так, как того заслуживала окружающая обстановка. Последние сутки были насыщены событиями, но их неуклюжее решение, создавало целую кучу проблем, из которых выруливать всё же удавалось. Им, пока крепко везло, но долго так продолжаться не могло. И Гору, получившему небольшую передышку, надо было пытаться как можно скорее вникнуть в суть происходящего, только помощница, та, которая могла всё разжевать, вдруг заартачилась! И он себя вёл как тюха-матюха, блин!