— Не громилой, а карманником, — перебила меня жена, — и он доставил нас домой и ничего не украл. Вечно ты все переворачиваешь с ног на голову.
— Тебе просто повезло в ту ночь. Я сумел втиснуться между тобой и этим бандюгой, а то он непременно ограбил бы тебя. Женщины должны держаться подальше от радушно распахнутых дверей, особенно если их распахивают жулики или грабители.
— А крот, — продолжала жена, не слушая, как обычно, моих предостережений, — беспокоился только о пропитании. И если он горевал, то по кухарке, а не по возлюбленной. Да и вы, мужчины, прекрасно знаете, что как только у вас на столе не окажется сухого печенья, молока и виски — а женщины рядом с вами не будет, — вы просто погибнете от голода. От голода, а вовсе не от тоски по любимой. Ты, конечно, помнишь...
— Ничего я не помню... и, во всяком случае, не хочу больше об этом говорить, — решительно оборвал я жену, превосходно зная, о чем она начнет толковать. Моя жена не умеет вести академический разговор, не переходя на личные недостатки собеседника, но это, как я выяснил из рассказов моих приятелей, общая беда всех жен.
Через несколько дней, когда жена отправилась к парикмахеру, я решил тайно обследовать кухню и кладовую, чтобы потом, в ответ на очередную реплику жены: «Мужчина ничего не способен найти», продемонстрировать ей легкомысленную голословность ее утверждений. Нашей кухарки как раз не было, и я представил себе, что моя жена попала в западню, а поэтому мне надо приготовить еду самому, без женской помощи. В ходе опыта я с огорчением обнаружил, что средний женатый мужчина не в силах исследовать кладово-кухонные лабиринты собственной квартиры. Впрочем, не будем переходить на личности и рассмотрим мытарства гипотетического мужа по имени Джон, жена которого пренебрегла его советами и попала в западню.
Джон входит в кухню; его поражает чистота и сложность кухонного оборудования. За дверью кладовой он видит неисчислимое количество шкафиков и полочек. Открыв первый шкафик, еды он, разумеется, не находит: на полках, вплотную друг к другу, стоят фужеры и рюмки — коньячные, коктейльные, винные, пивные — для семьи человек в пятнадцать или двадцать. Второй шкафик заставлен тарелками — Джон мимоходом прикидывает, что их здесь штук двести. Побледнев от волнения, он открывает третий шкафик — чтобы увидеть огромные, наглые, совершенно, на его взгляд, бесполезные блюда и салатницы из фарфора, стекла, дерева и глины. Джон решает, что съестные припасы хранятся в нижних ящиках, и, выдвинув один из них, с тоской смотрит на стальные, медные, алюминиевые, мельхиоровые и серебряные предметы неизвестного назначения, под которыми он замечает в темной глубине что-то как будто знакомое... да-да, это потерянная женой вафельница.