Очки у меня снова съехали, колени потеряли опору, я напрягся и поднялся, чувствуя ее движения, следуя за ними, склонился над ней, попытался укротить ее неугомонное тело, сгусток мышц и страсти, которое жаждало моей любви.
— Ой, — вдруг вскрикнула Долорес, отталкивая меня.
Я не сразу среагировал и продолжал свою возню, очки висели на одной дужке поперек лица.
— Не-ет, пусти! — крикнула красавица довольно внятно.
Я посмотрел на нее, ощущая, как пот струится по моей спине. Она уперлась мне в грудь руками, и наши тела разъединились.
— Что ему надо от тебя?
— Что надо? — Я еще не вернулся в реальный мир. — Кому?
— Аугусто! Аугусто Коломбо!
— Ему?
Я сел рядом с ней на кровать, хмельной, и с сожалением наблюдал, как она прикрывала платьем обнажившуюся грудь.
— Говори! — торопила она меня охрипшим голосом.
— Он хочет, чтобы я выслеживал некую особу, — пробормотал я, пытаясь нащупать ботинок, который сбросил.
— Кого? — продолжала выспрашивать Долорес как автомат.
Я пожал плечами, одергивая пиджак.
— Понятия не имею. Он мне не сказал кого. Потребовал, чтобы я отказался от всех моих многочисленных клиентов и посвятил себя только этому делу. Сказал, что имя, адрес и прочие подробности доставит прямо в агентство.
— Когда?
— Очень скоро, я полагаю. Если уже не доставил. Чего ему иначе так торопиться? Пригласил к себе, точно у него пожар.
— Может, и пожар! — засмеялась наконец красавица. — Выходит, ты еще не знаешь, за кем будешь следить?
Я покачал головой и устремился к женщине, которая была от меня на расстоянии вытянутой руки.
— Дорис! — шепнул я страстно.
Она поднялась, поправила прическу и двинулась в поисках сигареты.
— Но почему? — проговорил я печально и тоже встал. Натянул на лицо самое влюбленное выражение, самое сентиментальное, самое обольстительное. Сам Омар Шариф[33] позавидовал бы мне!
Долорес не реагировала. Долорес? Минуту назад я назвал ее Дорис! Забавно! К счастью, она не рассердилась. Или игнорировала мою ошибку, как это принято в высшем свете.
— Другой раз! — Она все-таки улыбнулась в облаках дыма. — Встретимся наедине. Не волнуйся, я позабочусь, чтобы мы встретились!
Она взглядом указала мне на дверь, и я со вздохом вышел. Возбуждение еще не прошло, пот еще не высох. Мне нужна была женщина, но не та, что ждала меня под лестницей.
— Вы здесь? — недовольно процедила старуха. Она стряхнула с себя сон, который я, очевидно, прервал, спускаясь неверными шагами по лестнице.
— Боже милостивый, как долго задержал вас мистер Коломбо! Это не в его правилах!
Мысль о человеке, который раньше или позже станет рогоносцем, вызвала у меня улыбку.