— Садись, — предложил ему Гашпарац.
— Знаешь, давай-ка сначала просмотрим дела, а потом я тебе все объясню.
— Ты сказал — убийство?
— Да. Я занимаюсь этим. Не волнуйся раньше времени. Я все объясню, только давай сперва посмотрим бумаги.
Свойственная милиции манера окружать свою деятельность тайной заметно сказывалась на восприятии Штрекаром мира, определяя и его поведение, особенно в отношении всего, что касалось службы. Гашпарац это хорошо знал.
— Ну, если ты настаиваешь… — сказал он и отпер шкаф.
Они извлекли зеленые папки с отверстиями в нижней части и, усевшись по обе стороны стола, погрузились в работу. Гашпарац перелистывал страницы быстро, мгновенно пролетал взглядом по листкам, испещренным плотным машинописным текстом, тогда как Штрекар работал медленнее, и не потому, что был менее опытен в подобных занятиях, а по привычке изучать все обстоятельно, даже мелочи. Некоторое время оба молчали, наконец Гашпарац поднял голову:
— Послушай, может, все пошло бы быстрей, если б я знал…
Но Штрекар лишь резко и нетерпеливо отмахнулся рукой с сигаретой, словно как раз в этот момент натолкнулся на что-то важное. Однако Гашпарац знал, что это не так. Наконец они пролистали все папки. Несколько минут молча курили, не глядя друг на друга. Первым заговорил Гашпарац:
— Ну? У меня ничего. А у тебя?
Вместо ответа Штрекар спросил:
— Ты никогда не слыхал о некоей Розе или Ружице Трешчец? Уверен, что не слыхал?
— Абсолютно. Я никогда не слышал этого имени.
Гашпарац решил не задавать больше вопросов. Тем самым давая понять, что чрезмерная скрытность инспектора ему не нравится. Штрекар же медленно заговорил:
— Ей было двадцать два года. Убита вчера вечером, у Савы, на берегу, возле пляжа, часов в одиннадцать. Задушили и спихнули в канаву.
— Но почему тебя интересует, была ли она моей клиенткой? Ты мне это объясни!
— Потому что в ее сумочке, среди прочих мелочей нашли одну бумажонку. Вот эту.
Штрекар вытащил из кармана бумажник и оттуда — страничку, вырванную из блокнота, какие можно купить в любом киоске. Он протянул ее Гашпарацу.
Адвокат посмотрел на листок, затем на инспектора.
— Ну, что скажешь?
На бумажке шариковой ручкой четким круглым почерком был написан номер телефона.
Это был номер телефона адвокатской конторы Гашпараца, того самого телефона, который стоял сейчас возле его правого локтя.