Грегорио перевернул металлическую пластинку.
— Ага, вот. «Добро пожаловать в Шевроле». Теперь мы знаем, что кто-то любил эту марку машин.
— Уже кое-что, — сказала Али и достала блокнот.
Они разделились. Нырнув в боковую комнату, Али обнаружила разбросанные бумаги, кучки засохших фекалий и скелет в углу. На челюсти видны остатки бороды. Рядом нож. Кости запястья лежат на песке, порыжевшем от крови. Еще одно безымянное самоубийство.
Появившийся в двери Грегорио увидел кости. Сейчас перекрестится, подумала Али. Он так и сделал. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Али улыбнулась.
— Нужно возвращаться к лодке, — сказал он. — Я нашел еще топливо и ящик с продуктами. Больше здесь делать нечего.
Как и во всех предыдущих деревнях на их пути, тут не обнаружилось ничего, что могло бы пригодиться им в поисках. У некоторых поселений имелись названия, и Али записывала их в блокнот. Это будет Шевроле, деревня Бородатого Скелета.
— Александра?
— Да?
— Я тут кое о чем подумал.
Али ждала.
— Если это болезнь, то мы уже могли заразиться.
— Время покажет.
— Да, но если так и если я уйду первым, пообещай, что похоронишь меня.
— Хорошо.
— Я не хочу, чтобы мои кости вот так валялись.
Подобные инструкции она слышала от Грегорио уже как минимум раза четыре, в других деревнях.
— И еще произнесу небольшую надгробную речь.
— Превосходно. Я сделаю для тебя то же самое.
— А что ты обо мне скажешь? — шутливо спросила она.
Больше Али не могла этого выносить. А костям все равно, печалится она или веселится.
— Ну… — Грегорио прижал подбородок к груди. Тяжело вздохнул и задумчиво посмотрел на бородатый скелет. — Я бы сказал, что тут лежит женщина…
— С бородой, — подсказала Али. Грегорио недоуменно посмотрел на нее. — У него борода. — Она показала на скелет. — Продолжай.
— Тут лежит женщина… — Он замолк. — Женщина, которую я знал. Женщина…
Грегорио снова умолк, переполненный чувствами.
— Просто положи мне на сердце шоколадку «Пьюрити», — сказала Али. — Черный, пожалуйста. Мой любимый.
— Александра! — Он махнул рукой в сторону костей. — Мы же говорим о твоей смерти.
— Ты прав, Грегорио.
Али сделала серьезное лицо.
— Madre de Dios, — вздохнул он.
Слова, которые Грегорио собирался сказать, так и не прозвучали. Впрочем, догадаться было нетрудно.
«Я тебя тоже люблю», — подумала Али.
— Пойду дальше, — сказал Грегорио и нагнул голову, чтобы не удариться о притолоку. — Madre…
Али порылась в куче бумажек в углу. Обрывки слов, каракули, непроизвольные рисунки — похоже на содержимое корзины для бумаг после совещания. Недолгое веселье сменилось отчаянием. Все без толку. Блуждая по лабиринту заливов и безымянных деревень с костями безумцев, они практически не продвигались вперед. Нужен прорыв, скачок — но куда? Али буквально слышала, как тьма съедает их благородную цель, грызет, словно мышь. Спасители превратились в падальщиков.