Течение несло лодку к берегу. Ребекка скорее почувствовала, чем увидела, как парни Хантера обмениваются жестами, распределяя мишени и договариваясь еще о чем-то. Она доверяла им.
Ребекка ожидала оглушительной пальбы, криков, суматохи — как в голливудских фильмах. Они прыгнут в воду и бросятся к берегу, прячась за камнями и платя кровью за каждый отвоеванный дюйм.
Она сжалась в комок и, парализованная страхом, сидела тихо как мышь. Не ее это дело — быть в первых рядах, лицом к лицу с врагом, проливать первую кровь. Слишком быстро, слишком внезапно, без какой-либо подготовки. Разве такие вещи не планируются с картой в руке, стеклографом и книгами по истории? До этого момента Ребекка не понимала, насколько не подготовлена к ею же развязанной войне. А если с ней что-то случится? Сэм нужна мать. Сэм. Сэм.
У нее не было времени отвести взгляд.
Хантер не рявкнул: «Огонь!» или «Давай!» Опытные бойцы одновременно спустили курки, и несколько выстрелов слились в один. В комиксах такого не опишешь. Никакого «бух!», «бабах!» или «трах!». Ни треска, ни рева. Звук был похож на тихий хлопок. Негромкое «пуфф», и все закончилось.
Никто из хейдлов не взвился, повернувшись вокруг своей оси. Никто не опрокинулся на спину. Никакого танца укрощенной силы. Они просто медленно опустились на землю, словно уставшие старики. Один будто споткнулся. Другой потерял равновесие, как пьяный. Еще один хейдл, явно не знавший, что такое пуля, шлепнул себя ладонью по груди, словно отгоняя пчелу, и еще секунд тридцать продолжал заниматься своим делом. Затем сел на землю и умер.
Пока остальные охранники сеяли смерть, двое гребли к берегу. Ребекка не вмешивалась. Она тут пассажир. Резиновое дно лодки у нее под ногами уперлось в камни.
— Оставайтесь здесь, — сказал ей Хантер.
Ребекка с благодарностью кивнула.
Экипаж высадился на берег, с оружием и ночной оптикой; в темноте они проверили сначала мертвых хейдлов, затем мертвых людей. Хантер зажег осветительный патрон.
— Осмотрите хижины, — приказал он и вместе с четырьмя подчиненными скрылся из виду.
Ребекка осталась одна на плоту. Она сидела на дне плота, выпрямив спину и не отрывая взгляда от мертвых тел. Наконец поднялась и присела на бортик, готовясь вступить в войну. Берег под ее ногами был твердым. Реальным.
Ребекка чувствовала, что обязана пройти через этот этап. Начала проливаться кровь. Резня будет только усиливаться, и Ребекка не может позволить себе выглядеть слабой или растерянной в глазах мужчин. Пора привыкать к трупам.
Она подошла к первому мертвецу. Мужчина лежал ничком и, казалось, спал. Ребекка заставила себя наклониться и прижать ладонь к его спине. Тело оказалось еще теплым, как у ребенка, и слегка влажным.