По словам леди Хедерингтон, спальня Эванджелины находилась рядом с комнатой Сьюзен. Единственным достоинством предназначенных для нее покоев, решила Эванджелина, была близость другого живого существа.
Ощущая неприятное напряжение в мышцах, она осторожно обошла всю комнату.
Постель представляла собой сооружение о четырех столбах, простиравшееся от внутренней стены до центра комнаты и даже дальше. Изножье кровати было обращено к камину. Эванджелина предположила, что толстые резные дубовые фигурки должны были изображать игривых ангелов, но вместо них художник создал крошечных обнаженных троллей. И, где бы она ни стояла, ей мерещилось, что взгляды их незрячих глаз следовали за ней, а их короткие толстые пальцы манили.
Бархатный балдахин свисал тяжелыми ярко-красными складками над всем пространством кровати. Эванджелина шагнула ближе к кровати. Во время сна этот балдахин должен был закрывать от нее потолок, где тот же самый художник сделал росписи, изобразив на них еще одну армию бледных крылатых троллей, кривляющихся и манящих своими крошечными глазками и игривыми ухмылками, внушающими ужас.
Единственным предметом в комнате, казавшимся уютным в этой мрачной обстановке, было старое кресло с широкой спинкой, чья обивка была испещрена застарелыми пятнами, походившими на синяки, уже меняющие цвет. Под сорочкой Эванджелины скрывалось множество таких же. Она подтащила кресло как можно ближе к камину и уже собиралась опуститься на сиденье, когда дверь распахнулась.
— Ох, прошу прощения, мэм, — выдохнула маленькая перепуганная горничная, окидывая комнату темными глазами.
— Входи, — сказала Эванджелина девушке, сделав знак рукой.
— Я не должна, — ответила та, входя. — Господи! Он меня убьет!
— Кто? — спросила Эванджелина и тотчас же осознала нелепость своего вопроса. Конечно, Лайонкрофт. — За что?
Она смотрела на горничную, пока та, наконец, не вздохнула:
— Я потеряла одну вещь, и если не найду ее, утром меня выгонят.
Эванджелина тотчас же прониклась к ней сочувствием по свойственной ей привычке и принялась стягивать перчатки. Девушка замерла, охваченная то ли ужасом, то ли смущением, и Эванджелина прижала свою холодную руку тыльной стороной к ее щеке, лбу, плечу.
«Что ты потеряла? — вопрошали ее бледные пальцы. — Вспомни, вспомни!»
Каждое прикосновение вызывало ощущение давления в голове, и так продолжалось, пока боль не затуманила зрение и в ушах не зашумело.
«Покажи мне, что ты сегодня потеряла, покажи мне!»
— Носовой платок? — спросила она, стараясь преодолеть пульсирующую боль в висках.