Что, если он оставит ее здесь умирать?
Нейл поволок ее к открытой двери:
— Пошла внутрь.
− Нет.
Эванджелина отчаянно трясла головой:
— Нет. Нет!
Он пинками загнал ее внутрь.
Она пыталась сопротивляться, готовая лучше умереть, чем оказаться в заточении в узком пространстве, в этом крошечном кусочке ада. Когда он запихивал ее в чулан, она ухитрилась укусить его. Сильно укусить.
— Ах ты, маленькая сучка!
Он выпустил из рук стакан с виски, и осколки разлетелись во все стороны, разбрызгивая остро пахнущую липкую влагу и крошечные кусочки стекла на заднюю стену. Он продолжал ногами заталкивать ее дальше. Удары его ног были болезненными, от них должны были остаться синяки.
Дверь захлопнулась с такой силой, что порыв воздуха сдул влажные волосы, прилипшие к лицу. Звякнули ключи. Замок щелкнул.
Эванджелина открыла рот, но мрак поглотил ее крик.
Это было похуже, чем потеряться в тайных переходах Блэкберри-Мэнора. Много хуже.
Ее ноги свело судорогой. Она не могла двинуться. Не могла вздохнуть. Воздух был влажным, холодным, затхлым. Тени пропитаны запахом пота, виски и страха. А возможно, это был ее собственный запах. Возможно, она сама стала тенью. Стала ничем.
К ее щекам и рукам липла паутина. Возможно, в волосах у нее были пауки. Или в одежде? Она рванула путы на запястьях, но не смогла освободиться.
Что-то задело ее босую ногу. Крыса? Вот она шмыгнула по полу. Эванджелина не могла ее разглядеть, однако могла расслышать. Их было полным-полно.
Крысы способны учуять кровь. Скоро они набросятся на нее. Учуют. Будут обнюхивать. Потом кусать. Она не сможет их отогнать. Не сможет убежать от них. Она могла только вдыхать сухой пыльный воздух и молотить связанными руками и ногами по запертой двери чулана.
И кричать.
Эванджелина проснулась в полной темноте.
Она не могла вздохнуть. Прислушалась. Дыхание вырывалось из ее легких с хрипом. Короткие, быстрые, отчаянные попытки втянуть воздух. Надо успокоиться. Хотя бы попытаться. Подавить одышку. Нельзя сейчас терять сознание.
В ее щиколотках пульсировала боль. Ее ступни онемели. Запястья тоже. Можно ли высвободить руки? Надо свести вместе локти. Она попыталась сложить руки на груди так, что правое запястье коснулось подбородка. Туго. Больно. Не обращая внимания на острую боль и на то, что веревка стала скользкой от крови (она ощущала ее терпкий запах), Эванджелина вцепилась в нее зубами и принялась ее перегрызать. Она тянула, и рвала, и жевала ее.
Снова начала задыхаться. Перестала тянуть. Сплюнула. Что это такое, черт возьми? Паутина? Волосы?
Нет, волокно от веревки. Ей удалось отгрызть кусочек веревки, разделить ее на волокна. Хорошо. Надо попытаться снова.