Я ей про жизнь свою плел басни,
она ж не лгала никогда.
Она ко мне в постели жалась,
что было сил, что было сил.
И в магазин сама бежала
за водкой, хоть я не просил.
Она была нескладной вроде,
но как княжна, была нежна.
И в обществе, и при народе
она была мне, как жена.
Ее носил я на ладонях,
не клял за прошлое, не бил.
Но вот, однажды, я не понял,
не разобрал и оскорбил.
И на душе моей противно,
и гнусно так, жизнь не мила.
Она ушла. Как примитивно
звучат слова: она ушла.
Мне вспоминать про это больно,
и время боль не изжило.
Она вновь стала биксой вольной,
но без нее мне тяжело.
июнь 1981
МИМЫ
Мы - мимы!
Живем по канонам пантомимы!
И наши законы непоколебимы,
и наши обязанности ощутимы,
но наши права едва уловимы,
и наши дороги непроходимы,
и красноречивые жесты бьют мимо,
и слово толковое необходимо!
Мы - мимы!
Горланим У Р А,
хоть в кармане дыра,
со светом смешав темноту.
Мы бьем комара
острием топора
и молотом бьем в пустоту!
Мы - мимы!
По миру шагаем, как пилигримы!
И лица под толстыми слоями грима,
нам трудно дышать, здесь безжалостный
климат,
но знаем, пока есть средь нас подхалимы,
мы, как налимы, и немы, и мнимы,
гнем спины, и вольности недопустимы,
но верим мы, наши мечты исполнимы!
Мы знаем, пора
убить комара
и светом залить темноту!
Но мы, как вчера
горланим У Р А
и молотом бьем в пустоту!
Мы - мимы...
Краснодарский край, ст. Приазовская. 17 июля 1981
ТЮРЕМНАЯ
Холода, метели завывают,
и на нарах невозможно спать.
"Мусора" в мороз нас выгонят,
твари,
на карьерах уголь добывать.
Без отца жизнь жил я с малолетства,
не курил, не пил, не воровал.
Но сказал брат: "Выходи из детства,
парень!"
И меня с собой на дело взял.
Много в жизни я видал плохого,
богачей, рвачей терпеть не мог.
Шишкаря бомбили областного
значенья,
но меня поймали, дали срок.
Старший брат бежал, но мы-то знали,
что "менты" не дремлют на посту.
На четвертый день нашли, связали
брата,
и товарным сразу в Воркуту.
Третий год я уголь добываю,
третий год грызу зубами пласт.
По ночам свободу вспоминаю,
маму,
слезы так и падают из глаз.
Мама, мать, несчастная, скончалась.
Двое сыновей, и те - в тюрьме.
А невеста, дрянь, с другим связалась,
сука!
Выйду, она вспомнит обо мне.
Холода, метели завывают,
и на нарах невозможно спать.
Целый день мы уголь добываем,
молча,
чтоб свободу ночью вспоминать.
г. Шахты, июль 1981
РОДАКОВО
(монолог рецидивиста)
Здесь коптят житенку одинаково,
с красноротым каши не сварить.
С теми, кто не слышал про Родаково,
не о чем мне даже говорить.
Доверять привык я по натуре,