Он быстрым шагом пересек прихожую и скрылся в библиотеке. Как часто я слышала от него: «Подожди-ка минутку!..» Я точно знала, что он делает сейчас, как будто находилась рядом. Мысленно видела, как он стоит в библиотеке перед открытой дверцей большого бара и подливает джин в свой томатный сок. Ритуал оставался неизменным, независимо от того, пил ли он сок, кофе или молоко.
Громкий лай прервал мои размышления. На крыльцо, виляя хвостом, взбежал Барон. Чувствуя себя виноватой — я даже не вспомнила о нем в это утро, — я потрепала его по мохнатой спине. Чуть поодаль остановились две другие собаки, недоверчиво поглядывая на меня, однако, не забывая при этом дружелюбно помахивать хвостом. Я была уверена, что скоро подружусь и с ними.
Вернулся отец, и мы вместе пошли к конюшням. Запах сена напомнил детство. Здесь, в дровяном сарае я часто пряталась, ощущая тепло и уют, которых мне так не хватало дома.
Пока отец показывал лошадей и расписывал их достоинства, я вспоминала маленькую лошадку-пони, подаренную мне когда-то матерью. Ее назвали Дикаркой, и свою кличку она вполне оправдывала. Целое лето я была счастлива, но только лето. У отца не было денег, чтобы держать пони, а бабушка отказывалась помочь. Я вспомнила, как пахло сено, орошаемое слезами отчаяния и разлуки.
— Доброе утро, мисс Томас. — В дверях стоял Дэвид Эндрюс.
— Доброе утро, мистер Эндрюс.
Отец молча кивнул и поинтересовался, есть ли у меня костюм для верховой езды: Из затруднения меня вывел Эндрюс: костюм лежал в чемодане, привезенном из Нью-Йорка. К сожалению, мне совсем не хотелось переодеваться, даже для верховой прогулки.
— Значит, в другой раз, если ты, конечно, не против, — нерешительно произнес отец. — Пусть Дэйв покажет тебе ферму.
Он двинулся к дому — сломленный пожилой человек, горбившийся больше, чем я себе представляла.
Теперь бразды правления принял Дэвид Эндрюс: мы обошли тропинки, проложенные по огородам; осмотрели коровник, загон для свиней. К концу экскурсии я знала обо всех переменах, происшедших на ферме в мое отсутствие.
Дэвид Эндрюс был, по-видимому, в ударе. Белые брюки и темный свитер подчеркивали его атлетическую фигуру. Я отметила, что он почти на голову выше меня, а ведь я в Свое время была самой высокой в классе. Непринужденно болтая, мы подходили к дому, когда неожиданно для себя самой я остановилась и посмотрела ему в глаза:
— Вы не сказали, что я была замужем. Почему?
— Распоряжение миссис Томас. Она против того, чтобы ворошить прошлое. К тому же вы давно вернули свою девичью фамилию.