— Мне кажется, он вам поверил. — Элизабет наклонилась, посмотрела на Гаррета и обернулась ко мне.
Я тщательно проконтролировала выражение собственного лица, чтобы на нем не читалось ничего, кроме сомнения.
— Что это значит? — наконец подал голос Гаррет.
Я посмотрела на него:
— Ты обещал, что уйдешь.
— Только если ты все мне расскажешь, — парировал он.
Черт возьми.
— Ладно. Ты спрашиваешь, что это значит? Откуда мне знать? Просто ангел смерти, и все.
— Я имел в виду, что ты делаешь?
— Ах, ты об этом. Помогаю людям перейти.
— Перейти?
— Ну, в иной мир, — пояснила я, удивляясь его невежеству.
— Как?
Вот зануда.
— Извини. — Я вскочила, пододвинула ближе офисную разновидность двухместного диванчика и вернулась в кресло. Адвокаты подались вперед, чтобы не пропустить ни слова из моего рассказа. — Сядьте, пожалуйста. Когда вы так надо мной нависаете, я нервничаю.
— Да, конечно, — ответили они и втроем уселись на диванчик. Я подавила смешок.
— Как? — повторил Гаррет.
Опять допрос с пристрастием. Я глубоко вздохнула, перебирая в уме все, что успела рассказать Своупсу. Это могло быть использовано как оружие против меня. Такое случалось и раньше, причем с людьми, которым я доверяла намного больше, чем Гаррету. Но дело зашло слишком далеко.
— В общем, я пытаюсь помочь им понять, почему они не перешли, — сообщила я, добавив в голос металла. — Потом провожаю их к свету.
— Какому свету?
— К единственному известному мне свету, — уклонилась я от прямого ответа. Научилась этой тактике у одного лейтенанта, с которым встречалась в колледже.
Но Своупс не клюнул.
— Гм. Так к какому свету?
Я замялась. Мы подошли к области сокровенного знания. Часть его вообще предназначена только для умерших. Едва ли честное признание в том, что я делаю, поможет Гаррету поверить мне. Скорее он выбежит за дверь. Может, игра и стоит свеч…
— Ко мне, — призналась я самодовольно и чуть вздернула подбородок. Точно школьница, бросающая вызов хулигану.
Гаррет взял секунду на размышления.
— К тебе?
— Ко мне, — подтвердила я с тем же высокомерием. Ну давай, Фома неверующий, насмеши меня. Поставь мои слова под сомнение. Докажи, что я не права. Якобы. — Говорят, я очень яркая.
Неожиданно до меня дошло, что я сделала. Выболтала слишком много. Отпустила свою гордость на вечеринку, а кончилось все пробами на съемки в порнухе. Как приземленно.
Гаррет откинулся на спинку кресла, смерил меня взглядом с головы до пят, а потом пристально уставился мне в глаза.
— Значит, ты помогаешь им понять, почему они не перешли.
Теперь мне точно не увильнуть от этого дурацкого разговора. Не удивительно, что гордыню считают одним из смертных грехов.