Эти вопросы давно уже не давали Вейну покоя.
Давал ли ему Джардин конкретный намек или в своей обычной ненавязчивой манере прочищал Вейну мозги?
Как бы там ни было, роль графа Строи в деле убийства Бринсли надо прояснить. И Вейн сомневался, что ему понравится то, что он выяснит.
Вейн приехал домой уже ближе к полуночи. Сару он застал свернувшейся калачиком на шезлонге в библиотеке. Томик стихов валялся на полу. Очевидно, она уронила его, засыпая. На ней был шелковый халат, белый кружевной чепец и миниатюрные изящные туфельки. Она спала, положив под щеку ладошку.
Что-то в груди Вейна болезненно сжалось. Она выглядела такой… беззащитной. Невинной и доверчивой. Такой, какой, наверное, была, когда много лет назад выходила замуж за Бринсли.
Вейну невольно припомнились слова Джардина о том, что она бросилась его спасать. На сердце потеплело.
Поужинав с Джардином, Вейн заехал в «Крибс». Он не хотел возвращаться домой, там его ждала пустая постель.
В первую брачную ночь он понял, что Сара его боится, но в этом ли состояла суть проблемы? Потом, когда Сара пришла к нему за помощью, она уже не боялась. Она доверяла ему настолько, что поделилась самым наболевшим. Конечно, она отчаялась найти мальчика, но ведь она могла бы обратиться к своему отцу вместо того, чтобы просить помощи у нелюбимого мужа.
После той их первой ночи она не могла не понять, что он никогда не станет склонять ее к исполнению супружеского долга.
Она была напугана. Но, возможно ее пугал не Вейн. Возможно, ее пугала собственная страсть, сила той страсти, что сжигала их обоих. Он понимал ее страх, потому что в некоторые моменты той первой ночи он тоже испытывал страх перед силой их страсти.
И если это так… Надежда зашевелилась, кровь побежала быстрее.
Сара выглядела такой нежной, такой славной. Вейн смотрел на нее, чувствуя, как его пожирает плотский голод. Если она откажет ему сегодня, то лучше просто взять и застрелиться.
Вейн саркастически усмехнулся. Он, похоже, становится сентиментальным. Можно по крайней мере уложить ее в постель.
Осторожно, чтобы не разбудить Сару, он поднял ее с шезлонга и прижал к груди. Она положила голову ему на плечо, устроилась поуютнее и блаженно вздохнула. На несколько секунд он замер, зажмурившись.
Она была такой теплой, такой ароматной и податливой. Им овладело жгучее желание погрузиться в эту ароматную податливую мягкость, сорвать с ее губ вздох наслаждения.
С гулко бьющимся сердцем Вейн вынес ее из библиотеки и понес наверх. Потом через гостиную перенес ее в свою спальню. Он осторожно положил Сару на кровать и отошел, чтобы запереть дверь.