Ей пришлось подождать, пока подадут экипаж. Сара поспешно спустилась по ступенькам на первый этаж, не в силах больше оставаться в спальне Вейна. Впрочем, гостиная не принесла покоя в ее мятущуюся душу. Если бы Сара приняла приглашение хозяина и осталась дожидаться его здесь, а не поднялась следом за ним, ее жизнь была бы сейчас совершенно иной.
Хотелось ли ей в действительности всего того, что произошло? Шла ли она в его спальню, понимая в душе, чем это закончится? Какой же глупой, капризной и развратной нужно быть, чтобы не суметь все это предугадать!
Но она чувствовала себя такой защищенной, такой самодовольной и самоуверенной в своей решимости соблюсти супружескую клятву, что сочла себя совершенно неуязвимой для Вейна. Если бы он с самого начала дал ей понять, что собирается ее соблазнить, Сара сумела бы подготовиться и дать ему достойный отпор.
Но Вейн терпеливо ждал, как и полагается настоящему соблазнителю. Он выставлял себя этаким павлином, увлеченным самолюбованием, но он упорно не допускал, чтобы она притронулась к нему, нарочито демонстрировал свое безразличие к ней, умело разжигая в ней страсть. Напряжение достигло своего апогея, но он, вместо того чтобы все сразу разрешить, вовремя отступил. Добил Сару своим фальшивым сочувствием и молчаливым пониманием. Дал ей успокоение, а не унижение. Так, по крайней мере, она тогда думала.
Сейчас она понимала, что он не только надругался над ее телом. Он смял ей сердце, замарал душу, сокрушил гордость. И еще попросил остаться, чтобы продолжить свои издевательства.
Она поддалась искушению, и никогда не сможет этого простить. И никогда не простит саму себя.
Оказавшись в карете, Сара закрыла глаза и откинулась на мягкие подушки, обтянутые голубым атласом. Запах пота после любовных утех вызывал у нее тошноту, и Сара пожалела о том, что не имела возможности хорошенько вымыться перед отъездом.
Как Бринсли отреагирует на ее предательство? Удовлетворенно потрет руки и начнет нетерпеливо ждать банковский перевод, который наверняка придет, несмотря на отказ Вейна от этой договоренности? Или у Бринсли наконец проснется совесть? А может быть, он впадет в ярость от ревности? Ведь когда-то он действительно любил Сару, она это точно знала. Любил так сильно и глубоко, как только мог любить ловелас.
Она часто задумывалась, изменилось бы что-нибудь, родись у нее ребенок? Сара положила ладонь на свой плоский живот. Сара знала, что виновата в бесплодии она. Доказательством тому — малыш Том.