Сара, вытерев слезы выпачканной в крови ладонью, тяжело поднялась на ноги и заговорила с незнакомцем:
— Вы доктор?
Миссис Хиггинс издевательски засмеялась:
— Какой еще доктор! Это ночной сторож, вот кто это! Сразу вызвала его, как только выстрел услыхала! Оставить беднягу умирать! — Она подбоченилась и повернулась к сторожу: — Сэр, арестуйте ее! Чего ждете?!
Сара послала ей испепеляющий взгляд:
— Уймитесь! Как я могла убить собственного мужа? Вы что, не видите, что я пытаюсь помочь ему? Ему нужен врач, а вы орете и несете чушь вместо того, чтобы что-то сделать! — Она устремилась к двери. — Я за доктором!
Ночной сторож взял ее за руку, задержал и покачал головой:
— Ему уже не помочь. Эта миссис права. Мой служебный долг задержать вас, миссис Коул, по подозрению в убийстве.
Сара вытаращила глаза:
— Что вы сказали?!
— Пожалуйста, миссис, следуйте за мной.
Сара посмотрела на крепкого, широкоплечего, бедно одетого сторожа, потом перевела взгляд на хозяйку. Миссис Хиггинс пребывала в великом возбуждении от мрачного предвкушения, чем весьма сильно напоминала одну из тех женщин, которые без устали двигали вязальными спицами, наблюдая за работой гильотины. Этого просто не может быть. Сначала умирающий Бринсли, а теперь обвинение в убийстве?
Она постаралась взять себя в руки и перешла к более чем ясному доказательству своей невиновности:
— Ведь меня здесь вообще не было. Я…
Она замолчала, увидев, как сторож, послюнив карандаш, неспешно начал записывать ее слова. Она же не может признаться в том, что провела ночь у другого мужчины, у Вейна. От накатившей паники у Сары перехватило горло.
— Это ваш пистолет? — пристально посмотрел на нее сторож.
Ей в нос ударил кислый запах пороха, когда он протянул ей маленький серебряный пистолет. Пистолет, который она зарядила в тот вечер, когда…
Бринсли застрелили из ее пистолета?! У Сары все поплыло перед глазами. Она зажмурилась, стиснула зубы, стараясь справиться с нахлынувшим страхом.
— Да, — открыв глаза, тихо ответила она. — Мой.
— Ага! — торжествующе закудахтала миссис Хиггинс. — Я же вам говорила, говорила!
— Но это отнюдь не значит, что из него стреляла именно я!
Саре казалось, что с ней разговаривают на языке, который она не очень хорошо понимает. Чего, собственно говоря, они от нее хотят? Как они могут обвинять ее в том, что она убила собственного мужа? Это же полная бессмыслица!
— Они вчера вечером ругались, сэр! На весь дом слышно было!
Хиггинс заглянула в блокнот сторожа, удостоверяясь, что тот записывает ее слова. Саре ужасно хотелось заехать этой отвратительной гарпии кулаком в ухо.