Пал Хорват расстегнул кобуру. В глазах Яника вспыхнул протест, может быть, даже ненависть.
— У нас нет другого выхода, Яник! Отойдите в сторону!
Под взглядом старшего лейтенанта конюх съежился, потом отошел. Да и что делать? Лошадей не оперируют, их не возят по бездорожью на машинах «скорой помощи», не оборудуют реанимационных отделений; судьба заслуженных животных обрывается после их подвига или легкомыслия.
Раздался выстрел. Испуганные птицы сорвались с веток и стали подниматься в небо, постепенно набирая высоту.
— Пошли! — Старший лейтенант взял Яника за руку. Сонливая усталость начала одолевать его, он дрожал. — Пошли!
Яник поплелся за командиром — через заболоченный луг, мелководное озерцо — от убитой лошади к убитому человеку.
— Разожгите костер!
Потрескивая, быстро сгорал валежник.
— Бросьте в огонь зеленых листьев и свежей травы!
В небо, в самую высь, где кружили птицы, поднимался столб густого серого дыма.
— Так нас смогут быстрее обнаружить. Только бы не залезли в трясину!
Уже доносился скрип телеги. Показался Ёна, высокий, худой, меднолицый пограничник.
— Товарищ ефрейтор! Вы с Тибором Галом останетесь здесь! Ничего не трогайте! Осторожно, не затопчите следы!
— Есть, — ответил пограничник, внимательно глядя на кровоточащую ссадину на лбу Ференца Яника, на его сломленную горем фигуру.
— Раро! Раро! Бедная моя лошадь, — бормотал Яник.
— На болтовню нет времени, — остановил его Хорват.
Старший лейтенант подошел к трупу и тщательно обследовал содержимое карманов куртки и брюк.
Карманы оказались пусты. Ни денег, ни документов. Один трамвайный билет с оборванным краем. Пал Хорват спрятал его в сумку.
Пришлось помогать вовсе раскисшему Янику забраться в телегу. Грубер, второй конюх, поддержал и подсадил его. Медленно и уныло пошли лошади, гораздо медленнее и унылее, чем хотелось бы Хорвату. Узкая доска, служившая сиденьем, постоянно съезжала, гнулась, готовая вот-вот сломаться. Старший лейтенант поглаживал больную ногу. Внутри росло отвращение, болотный запах вызывал тошноту. Это лицо, эта рана вновь и вновь вставали перед глазами, делая воспоминания почти осязаемыми… Скорее бы застава! Когда на болоте обнаружили пострадавшего, часы на его руке показывали без четверти час. Таким образом, можно предположить, что убийство — или несчастный случай, такую возможность тоже нельзя исключить, — произошло около четверти первого. Зная расстояние от места происшествия до деревни, нетрудно подсчитать, когда доберется туда преступник. Сейчас половина второго, а то и больше: минутная стрелка на часах Пала Хорвата не двигалась. Ну вот, теперь еще и это!..