Словно услышав его слова, в кабинет вошла молодая улыбающаяся медсестра. Движения врача были быстрыми и уверенными, руки — сильными и теплыми.
Оливия с беспокойством отметила про себя, как остро воспринимает она его прикосновения, поскольку ей пришлось снять скромную блузку с высоким воротником и стоять перед доктором Митчеллом в джинсах и бюстгальтере, который почти не скрывал полную соблазнительную грудь. Все ее бюстгальтеры были куплены с одной целью — продемонстрировать их мужчине, который когда-то был частью ее жизни. Мужчина остался в прошлом, а вот бюстгальтеры сохранились.
Иногда она задумывалась, не стоит ли ей носить более скромное белье, но тут же отвергала эту мысль как святотатственную. Кстати, доктор Митчелл словно не замечал ее грудь. Все правильно. Разве не так — в высшей степени профессионально и скрупулезно — должен осматривать пациентку врач, даже если это красивая женщина? Однако его прикосновения будоражили.
— Будет немного жечь, — предупредил доктор, протирая ее ссадины тампоном, смоченным спиртом. — Его взгляд задержался на ее лице. — С вами все в порядке?
— Да, я…
— Вы вздрогнули. Потерпите еще немного.
Оливия со смятением отметила, что голос ее прерывается. Оставалось надеяться, что доктор Митчелл не догадается об истинной причине, а также не заметит пульсирующую жилку на ее шее.
— Вы были совершенно правы, ничего серьезного, — подвел итог врач. — Но мы все же сделаем небольшую перевязку.
Медсестра наложила повязку, помогла Оливии надеть испорченную блузку и ушла. Митчелл вернулся за свой стол.
— Как вы доберетесь домой? — поинтересовался он.
— Вид у меня не совсем благопристойный, верно? — рассмеялась Оливия. — Но я могу исправить положение. — Она вытащила из сумки легкий шарфик и прикрыла им прореху на блузке. — А домой поеду на такси, как только буду знать, что с Донгом все в порядке.
— Не волнуйтесь за него. Он очень крепкий мальчик.
— Это точно, — согласилась Оливия со смехом. Ее голос слегка дрожал. — Самый большой непоседа в школе. Ничто не в силах остановить его, если он что-нибудь задумает. Конечно, самое высокое дерево во дворе привлекло его внимание.
— Не вижу в этом ничего плохого, — заметил доктор Митчелл. — За исключением, может быть, того, что такие сорванцы, как правило, ничуть не страдают от своих проделок. Страдают другие. Знаю это по собственному опыту, потому как сам был таким же. Хотя Донг меня явно превзошел. Я тоже приводил в отчаяние своих учителей, но им не приходилось рисковать из-за меня жизнью.
— Если бы он серьезно пострадал, мне не было бы прощения!