я скажу, Джуди, хорошо?
— Как загадочно. Ну хорошо — расскажи мне. Что это за ужасная мрачная тайна?
— Ну, я бы не сказал, что это… просто, ну — когда он услышал, что у меня все старые прессы Лукаса запыхтели, он страшно заинтересовался. Спросил, не могу ли я ему помочь.
— Мм. И?..
— И. Недавно принес несколько клише. В старом стиле, знаешь. Вытравленные и выгравированные. Прекрасная работа.
— Что ж, это, наверное, тебя порадовало?..
— Да. В некотором роде. Говорю же — прекрасная работа, просто превосходная. Но послушай, Джуди: одно из клише было для пятидесятифунтовой банкноты. Другое — для двадцати фунтов. И куча разных документов, всякого такого.
— Погоди-ка — погоди! Ты что хочешь сказать — это клише для подделок? Он что — фальшивомонетчик? Ты шутишь!..
Джейми закивал, потом покачал головой; пусть Джуди выбирает любой жест или оба, чтобы сделать необходимый ей вывод, коль скоро искренность и чистота его намерений совершенно очевидны.
— Я так и сделал — напечатал один или два. Образца. Говорю тебе, Джуди, — они были прекрасны. Совершенны. Конечно, бумага совсем не та, и этих, знаешь — серебряных полосок не было… но, гм, — наверное, это самое страшное, Джуди, — он сказал, что это не беда. Он может достать бумагу. Может достать полоски.
— Боже правый… — выдохнула Джуди.
— Именно, — согласился Джейми. — И паспорта. Там были все странички паспортов, и визы, и все такое прочее. И чеки. Чеки, сказал он, — это самое простое. Хотя кредитные карты еще проще. Любой дурак — так он мне сказал, Джуди: его слова. Кредитные карты, сказал он, — да любой ребенок подделает кредитную карту. Наличка — вот это фокус. Но знаешь, что действительно странно…
Джуди фыркнула, но в глазах ее горел интерес.
— По-моему, и так уже довольно странно. Нет?
— Ну — да. Да. Но послушай, на самом деле странно вот что: он сказал, мол, вряд ли, ну понимаешь — еще раз ими воспользуется. Сделает это еще раз. Но он знал, что мне будет интересно, потому что я типограф и все такое прочее — и, я думаю, он очень гордился своей работой — вполне понятно. Потому что она правда была, знаешь, — очень хороша. Очень хороша.
— Так почему, ты думаешь, он?… В смысле — почему он не станет?..
— Именно это я спросил. Первое, что я сказал. А он только помахал руками, словно говоря, ну, знаешь — «это место». Здесь. Печатня. Я знаю, что Он имел в виду. Да и ты понимаешь, Джуди. Это место. Так странно. Заставляет увидеть мир — ну, по-другому. В лоб.
Джуди кивнула:
— И иногда — в самый первый раз. Так-так. Темные лошадки. Как и все мы, я бы сказала. Кто знает, какие секреты мы таим? Что ж: еще одна маленькая тайна. Ах да,