— Ну, говорите по-русски! Нам же тоже интересно! — капризно призвала девуля напротив.
Маша с Димой дружно повернулись на голос. Осип, слышно только для Димы, тяжко вздохнул рядом.
Пятна конфуза на лице Игоря Алексеевича разгорелись особенно ярко, оттеняемые белой нашлепкой на лбу, гости, слышавшие требование барышеньки, более открыто, чем Осип, покашливали в кулачок и вздыхали.
Похоже, только девуля и сидящая рядом с ней подруга, вчерашнее «украшение» пляжного отдыха Игоря Алексеевича, чувствовали себя раскованно и в полной радости.
Машка развеселилась: действительно, им же тоже интересно, чтой-то гости надумали балабо-лить по-французски!
— Простите, вы что-то спросили? — весело
уточнила она.
Девуля переглянулась с подругой: «Ачё я спросила?» Ах да!
— Я спросила. кем вы работаете!
— Я историк.
— А-а-а... — Девица явно потеряла всякий интерес к объекту. Удержавшись, надо отдать должное, от пренебрежительного жеста рукой.
Игорь Алексеевич опомнился и поспешил спасти ситуацию, подскочил, подхватил бокал.
— Господа! — потребовал он внимания. — Предлагаю тост за прекрасную женщину, которая, не имея специальной подготовки, будучи простым историком...
На этом месте Осип хмыкнул, Дима услышал и решил, что Осип Игнатьевич устал от витиеватости построения фраз хозяином застолья — до этого гости пережили четыре пышно расцвеченных словесами и оборотами тоста.
— ...не-задумываясь кинулась спасать тонущего человека! За вас, Мария Владимировна!
— Благодарю! — ответила Мария Владимировна.
Подняла бокал, и наблюдавший за ее движением Дима увидел на первой фаланге безымянного пальчика родинку в виде подковки.
«Моя!!» — яростно, неистово, как наваждение, полыхнул в нем, сметая все препоны, удерживаемый, контролируемый до сих пор огонь.
Зарычало зверем, утробно, каждой клеткой, обожгло мозг!
«Не отпущу!! Будь ты хоть трижды мать, хоть трижды чья-то жена! Как ты могла меня не узнать, черт тебя побери!!»
Он не тост поддерживал, выпив махом остатки вина в бокале!
Сидя. Встать, как все мужчины за столом, выражая уважение даме, он не мог!
Все! Надо заканчивать этот балаган! Он отвернулся — смотреть на нее не мог. рычавший в нем зверь метался, не слушая его приказов, требуя заграбастать прямо сейчас, утащить в берлогу и не выпускать!
«Сидеть!» — проорал Дима зверю внутри и щелкнул кнутом. Зверь присмирел и попятился в нору, уступая воле более сильного. «А вот теперь спокойно подумаем!» Он посмотрел на Машу. Она выглядела напуганной. Интересно — почему?