— Не стоит напоминать мне об этом, папа! — воскликнул Ник и, подойдя к стеклянной балконной двери, молча уставился на залитую солнечным светом лужайку.
Минуты проходили в полном молчании, словно в знак уважения к смерти.
— Похороны состоятся во вторник в Мельбурне, — в конце концов сказал Чезаре.
— Я не поеду.
Губы Чезаре сжались в тонкую линию.
— Она была твоей матерью, сынок.
— Неужели? — Ник резко развернулся, чтобы посмотреть в глаза отцу, его лицо напоминало маску.
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но мир вокруг нас состоит из разных людей. Мы должны принять это.
— Ты принимаешь это. — Ник склонил голову. — Мне жаль, но я не могу быть столь же великодушным.
Чезаре пристально посмотрел в глаза сына.
— Лучший результат нашего брака — это ты. Ник.
У Саши сдавило горло.
На щеке Ника пульсировала жилка.
— На этот раз эмоциональный шантаж не пройдет, отец. Я не поеду на похороны, я ничем ей не обязан.
Чезаре ничего не мог поделать. Он распрямил плечи.
— Джулиан тоже принадлежала к семье Валенте, пусть и очень недолгое время. Кто-то из нашей семьи должен поехать на похороны.
— Тогда, отец, поезжай ты.
— Врач не разрешает ему ехать, — запротестовала Изабель. — Он считает, что любые переживания опасны для твоего отца.
Чезаре нетерпеливо отмахнулся.
— Просто этот врач слишком перестраховывается. Он полагает, что ты подашь на него в суд, если я умру.
Изабель неодобрительно вздохнула.
— Ты прекрасно знаешь, что это неправда, Чезаре. — Она взглянула на Ника. — И как бы там пи было, я не думаю, что следует ехать против собственной воли.
— Огромное спасибо за поддержку, Иззи, — сердито пробормотал Чезаре.
Саша вдруг подумала о своем отце и о том, как бы она чувствовала себя, если бы он бросил их с матерью много лет назад. Смогла бы простить его?
Скорее всего, нет.
Хотя, им, возможно, было бы лучше, если бы отец ушел из дома. Тогда у ее матери появился бы шанс на счастливую жизнь.
— Отец, я не поеду.
Чезаре встал, его губы сжались.
— Тогда это сделаю я. — Он взглянул на Изабель. — И больше никаких возражений, моя дорогая жена. Я… — Он вдруг побледнел.
— Папа! — Ник вскочил, а Изабель, вскрикнув, бросилась доставать таблетки из кармана Чезаре.
— Вот, дорогой. Положи это под язык.
Вскоре Чезаре стало лучше, и все вокруг вздохнули с облегчением. Если глава семейства намеревался настоять на своем, то выбрал подходящий момент.
Ник мрачно процедил:
— Хорошо, отец, ты своего добился. Я поеду на похороны.
На лице Чезаре появилось облегчение.
— Спасибо, сын мой. Это так много значит для меня.
— Я поеду вместе с ним, — вызвалась Саша.