- Мой отец - банкир, он имеет связи с деловыми людьми во всей Европе, - оживленно объяснила Чарити. Выходит, говорить с принцем Рамиро - это приятно! Теперь он не казался ей настолько отстраненным - может быть, потому, что ее слушал. А может, потому, что его рука была горячей. - Он с детства нанимал мне лучших учителей, чтобы я говорила на разных языках. Уверял, что это мне пригодится.
- И сколько же языков вы знаете?
- Если не считать родного английского, латыни и греческого - а их, наверное, считать не стоит, - то говорю на итальянском, испанском, немецком, французском и немного голландском.
- Это впечатляет.
Тут Чарити вспомнила, что в прежние времена на сарабанду непременно следовало приглашать возлюбленную, и немного порозовела - не настолько, чтобы принц заметил, но для себя ощутимо. Этот обычай давно сгладился, к тому же танцевали еще несколько пар. И все же…
Ах, не стоит думать о ерунде.
Утро в небольшом, но роскошном и расположенном в лучшем районе Флоренции палаццо началось поздно. Вчерашний бал сбил привычный ритм жизни: что ни говори, Эверетты были прежде всего банкирами, а потом уже лордами и землевладельцами, и вставали рано. Сравнительно рано, конечно, но привычки выходить из спален только к обеду не имели. Горничная сообщила Чарити, что лорд Мартин уже давно на ногах и ждет дочь к позднему завтраку. Чарити решила не затягивать с утренним туалетом и, чтобы не задерживать отца, выбрала скромное утреннее платье - опять белое! - попросила горничную уложить волосы в простую гладкую прическу, мельком взглянула на результат в зеркало и направилась в утреннюю столовую.
Палаццо Эвереттов был построен в стиле Палладио, столь нежно любимом англичанами и так незаслуженно отошедшем на второй план в Италии, на родине великого архитектора. Как удалось выяснить Чарити, сам Палладио не принимал участия в проектировании дома, это сделал кто-то из его учеников, едва ли не Скамоцци. В начале семнадцатого века палаццо принадлежал влиятельному флорентийскому семейству, но к началу века девятнадцатого оказался выставлен на продажу, чем и воспользовался лорд Эверетт. Каждый раз, проходя по выложенному черными и белыми мраморными плитами полу галереи, Чарити ощущала себя так, словно она оказалась в Лондоне, под сводами собора Святого Павла. Яркий южный день вливался внутрь потоками теплого света - такого в Англии уж точно не бывает. Италия…
Чарити прислушалась к себе, пытаясь понять, что ее беспокоит. Может быть, это ностальгия? Тоска по дому, по тихому Дорсету? Или же, наоборот - жажда странствий, ветер перемен? Вчерашние разговоры про сказочный остров Фасинадо, танец и беседа с принцем, ощущение его прикосновений, его зеленые, как пучина моря, глаза. Чарити остановилась, словно позабыв, куда идет. Почему принц Рамиро постоянно в ее мыслях? Почему она выделила его из всех деловых партнеров отца? Чарити уже давно исполняла роль хозяйки дома: принимала гостей лорда Эверетта, вежливо улыбалась, проявляла должную заинтересованность и демонстрировала ожидаемый уровень осведомленности. Обычные обязанности. Так почему же краткая встреча с принцем так ее взволновала? Он просто еще один деловой партнер. Переговоры закончатся - и Рамиро уедет к себе, может быть, она никогда больше с ним не встретится. Зачем о нем думать? И какая разница, какого цвета у него глаза? Покачав головой, Чарити продолжила путь.