- Мне стало известно, что лорд Эверетт, о котором вы все здесь знаете, готов списать весь наш внешний долг и вложить деньги в экономику Фасинадо. С одним условием. - Она сделала драматическую паузу. Ах, как же хороша была Леокадия в этот миг! - Если наш принц Рамиро женится на дочери банкира, леди Чарити Эверетт.
Поднялся невероятный шум. Леокадия вскинула руку, призывая советников к вниманию, и постепенно изумленные и возмущенные возгласы утихли. Прежде чем Леокадия продолжила, заговорил Марко:
- Принцы Фасинадо никогда не женились на чужестранках!
- Ваше высочество, - сказал первый министр, - при всем уважении, первая правительница острова была чужестранкой.
- И христианкой, что еще лучше, - хмыкнул граф Фуэнтес. - И вообще все мы приплыли сюда с материка. И еще две испанские принцессы. Это всего лишь традиция, которую можно нарушить. Эверетт и вправду обещает списать долг?
- Он клянется в этом. Однако если уж речь о долге, - Леокадия бросила очередной пламенный взгляд на Рамиро, - то принц не желает его исполнить. Это не первый раз, когда лорд Эверетт предлагает данную… сделку. Три месяца назад, во Флоренции, принц отказался.
Снова все зашумели. Рамиро слушал. Как сказал бы тот самый Эверетт, который поминался через слово, акции принца стремительно падали. Он сам знал, что неправ. Обмануть отца, обмануть совет, никому не сказать, когда так просто, так легко можно все разрешить… Но стоило вспомнить глаза Чарити Эверетт, как что-то комом вставало в горле. Брак по договоренности, когда Рамиро всегда полагал, что женится по любви.
Глаза Чарити… Можно утонуть в этих голубых глазах.
Леокадия вчера была чрезвычайно уклончива. Она, конечно, вроде бы одобряла идею, однако играла… на себя? Чего она хочет на самом деле, его знакомая и незнакомая сестра? Влюблена ли она? Что значит ее демарш? Она выставила Рамиро человеком, который не думает о своей стране, хотя только о стране он думает днем и ночью. Господи, как… как все это могло так запутаться? Проклятый гордиев узел.
Рубить. Только рубить.
Рамиро встал. Люди умолкали один за другим, глядя на него. Что-то происходило в зале совета, как тогда на площади, что-то такое, чему нельзя противостоять.
Рамиро помолчал и сказал негромко в звенящей, натянутой тишине:
- Я возьму в жены леди Чарити Эверетт, если так нужно для блага Фасинадо. Я буду ей верным мужем, обязуюсь почитать и любить ее до конца своих дней. Исполню свой долг и все брачные обеты. Сегодня же я готов отослать гонца к лорду Эверетту.
Леокадия, которая при всем желании не могла жениться на Чарити, сжимала и разжимала кулаки. Рамиро повернулся к ней спиной.