Домашние меня не трогали, привычно считая, что у меня возобновился творческий процесс. Иначе, по их мнению, и быть не могло. Зачем же тогда мне сидеть дома? Последние месяцы я дома почти не бывал, старался использовать любой повод, чтобы отправиться в Москву, все рядил-гадал, где именно мне суждено получить там место. Теперь, после разговора с Папой, у меня, слава Богу, никаких иллюзий не осталось, а определенность куда лучше глупых надежд…
В общем, эти два дня я лежал на диване или ходил взад вперед по комнате. Читать не хотелось, телевизор внушал отвращение. Завел было музыку — но тут же выключил. Погода за окном по-прежнему стояла мерзопакостная, безветренная, сплошные туманы. Я подходил к окну, но Москва, которая была тут, рукой подать, словно в насмешку, была сокрыта от меня густой белой пеленой. Я вглядывался в туман, мне даже казалось, что просматриваются общие контуры, но это, конечно, было всего лишь самовнушение. Зато под вечер, как только стемнело, несмотря на низкую облачность, чудесно и ярко стали расплываться в тумане радужные и манящие огни Москвы. По привычке меня снедало желание отправиться в центральный терминал попить «кофию», но, едва я вспоминал на каком я свете нахожусь, желание тут же улетучивалось.
Сидячи дома, я заметил, что, возвращаясь из школы и едва перекусив, Александр уединяется у себя в комнате. Отсутствие макета, которое так огорчило его в первый момент, теперь как будто его нисколько не трогало. Если он не был расстроен, значит у него появилось какое-то новое увлечение. До сих пор он охотно делился новостями и подробно рассказывал о своих заботах, неурядицах, и увлечениях, Мы обсуждали, как и что. Я спохватился, что так и не расспросил его о том, как после каникул началась учеба в школе, а поскольку апатия и безделье в ожидании встречи с Майей здорово меня утомили, я с радостью ухватился за возможность немного пообщаться с сыном. Когда я к нему вошел, он сидел за компьютером и сосредоточенно во что-то играл.
— Не помешаю? — спросил я.
Александр неопределенно мотнул головой. Я присел рядом и вытащил из кармана любимую табакерочку.
— Ну как настроение? — поинтересовался я, втягивая табак левой ноздрей. — Чем занимаешься? — И потянул табак правой ноздрей.
Александр слегка дернул плечом и, надув щеки, продолжал глядеть на экран монитора. Мне хотелось расспросить его, как возобновилась учеба, с кем он сейчас дружит, хотелось удостовериться, что после размолвки с Косточкой он, чего доброго, не страдает, не скучает в одиночестве.
— У меня задание, папочка. Я должен пройти свой уровень, — рассеянно проговорил сын. — Моя миссия — часть общей миссии.