Впрочем, не обошлось без странностей. В самом начале, когда только садились за стол, Косточка уселся рядом с Альгой. Изумрудноглазая девушка приветливо ему кивнула:
— Как дела, Косточка?
Видимо, намерения у нее были самые миролюбивые. Они не виделись с самого Нового года. Мальчик пристально посмотрел ей прямо в глаза.
— Прекрасно выглядишь, Альга, — по-взрослому сказал он, не ответив на ее вопрос.
— Спасибо, спасибо, — улыбнулась Альга.
Косточка секунду помолчал, а затем, как будто вспомнив что-то важное, хлопнул себя ладонью по лбу: — Ах да, ты же интересовалась, чем мы с тобой будем заниматься…
— Это когда я стану твоей? — снова улыбнулась Альга. — Ты все еще об этом мечтаешь?
— Мечтаете вы, взрослые, а я предпочитаю действовать, — усмехнулся он. Потом, снисходительно кивнув, заметил: — А ты, Альга, молодец, шустрая. Неплохо сегодня себя показала.
— Тебе так хочется во всем подражать Папе? Шустрая — это ведь, кажется, его слово.
— И доверять тебе можно, — продолжал Косточка, не обращая внимания на ее замечание. — Пожалуй, из тебя выйдет неплохая помощница и подруга. Вообще свой человек.
— Помощница и подруга? — Альга удивленно приподняла брови.
— Это у тебя в характере, верно?
— Ты думаешь?
— А ты что скажешь, Серж? — вдруг обратился ко мне мальчик, заметив, что я прислушиваюсь к их разговору.
Я наморщил лоб, пытаясь сообразить, что бы такое умное ему ответить, но Косточка только рукой махнул:
— Ладно, уважаемые, некогда мне тут с вами философствовать! — И потянулся за кувшином с клюквенным морсом.
Дети схватили по несколько блинов и разбежались по своим делам. Как я, увы, и ожидал, мой Александр по-прежнему предпочитал (или скорее, был вынужден?) остаться со взрослыми. Быстрого восстановления дружеских отношений с Косточкой, на которое я так надеялся, не произошло. Правда, и какого-то особо враждебного отношения к моему сыну, пока мы сидели за столом, я не заметил. Двумя-тремя фразами Александр обменялся с Петенькой. Причем, как я понял, речь шла о каких-то аспектах и нюансах компьютерной игры, за которой я застал сына накануне. Некоторую отчужденность между сыном и другими детьми можно было легко объяснить. Причина заключалась даже не в новогоднем инциденте, а в том, что теперь у новоиспеченных маленьких пансионеров действительно успела составиться своя компания. За считанные дни дети успели обособиться, почувствовали себя в одной лодке, каковой являлся Пансион. Теперь они были не такие уж вольные птицы. С самого утра шли занятия с учителями. По случаю поминок было сделано небольшое послабление и перерыв в занятиях. После игр по распорядку дня полагалось приступить к приготовлению домашних заданий. Дядя Володя неотлучно находился при детях — он позволил себе лишь глоток водки, закусив несколькими блинами, так что мне не удалось с ним толком поговорить. За столом он ласково потрепал моего Александра по плечу: