– Я горю в островной лихора…
– …не сейчас. Скэнлон Элерби, который продает студентам по Интернету кофеиновые таблетки под видом «спида». Юли Ричлоум, который сбывает государству низкокачественное дорожное полотно, и Перки Снидс, который ставит на этом контракте подпись. Эдди Перрин, который сейчас не поет и даже устроился на работу, и Бад Наранья. Его уволили из всех газет, он оставил свою машину на обочине автодороги номер один перед Торговой палатой…
– Я знаю эту тачку! – сказал Коулмэн. – Там кто-то живет. Дейв из Дейтоны поднял руку:
– Я.
– И наконец, Ребел Старки, на которого в Теннесси устроили настоящую облаву.
– Ух ты, правда? – восхитился Коулмэн.
– Расскажи ему, – попросил Серж.
– Это не так ужасно, как кажется, – ответил Ребел. – В то время я жил в Ноксвилле. Я связался с сектой, члены которой якобы анализировали Сартра и Кьеркегора. На самом деле они занимались нелегальным распространением чистящих средств. Ну, в общем, мне сделали экзистенциальный номерной знак на машину: «Неизвестный». Год спустя на дорогах ставят камеры, чтобы делать автоматические фотографии водителей, которые едут на красный свет. Если номер на снимке не виден, туда впечатывают – ну, вы догадались – «Неизвестный». В первый же месяц меня пытались оштрафовать раз сто. Я обиваю пороги мэрии. Они заверяют, что разберутся, а меня все равно тормозят два-три раза на дню. Я решил, что проще переехать.
За задней дверью раздался громкий грохот. Упали несколько мусорных баков.
– Что это было? – спросил Коулмэн.
– Роджер?
– Наша классическая история, – ответил Соп Чоппи. – Если хочешь, думай, что мы сумасшедшие, но мы-то как раз нормальные. Мы под ветром не ломаемся, а гнемся.
– На нашем острове всего два негласных правила, – сказал Бад. – Не трогать карликовых оленей и не снимать доллары со стены Безымянного бара. А все остальное можно. У людей, не привыкших к свободе, сносит крышу.
– Как у Роджера, – добавил Соп Чоппи. – Раньше он был адвокатом, и даже хорошим. Начал ездить сюда на глубоководную рыбалку. Дело было в восьмидесятых, и, конечно, он ходил в «Полную луну» и «Боку-Чику», тусовался с ребятами. У Роджера не было ни одной дурной привычки, он даже марихуану не пробовал. Однако раза через три-четыре пристрастился ко всему сразу. Пил до рассвета, нюхал кокаин дорожками с твой большой палец. И однажды вообще не вернулся домой. Жена звонит в полицию. Его находят в гостиничном номере, где он забаррикадировался.
– Забрался под кровать и кричит, мол, змеи, – продолжал Бад. – Полицейские зовут службу контроля животных. Его вытаскивают, захватив палками с лассо за щиколотки. Он кусает одного копа, и ему дают девяносто суток в тюрьме Сток-Айленда. На семьдесят пятый день он сбегает во время прогулки в мангровую рощу, где с тех пор и обитает. Ордер на его арест сохранился, но полиция не хочет ему зла. Он безвредный – только мусорки переворачивает, хуже енотов. Баки еще немного погремели.