Представить
активистов
за отмену смертной
казни. Что было
бы, если бы они
утверждали,
что электрический
стул аморален,
потому что это
издевательство
даже над самим
стулом, не говоря
уже о человеке?
Вообразить
борца за права
сексуальных
меньшинств.
Как будет воспринят
его аргумент
о том, что неэтично
отказывать
барной стойке
в праве на брак
с другой барной
стойкой?
К моменту, когда
выступление
дамы было закончено,
ребята вытирали
слезы с глаз
от смеха, и даже
я вынужден
признать, что
фраза о сочном
гамбургере
была убедительней.
Я уважаю религиозные
чувства окружающих
и не имею ничего
против, если
кто-то хочет
выстроить
систему личной
ответственности
вокруг веры
в то, что у столов
есть души. С
другой стороны,
мне бы не хотелось,
чтобы этическое
веганство
производило
столь абсурдное
впечатление.
«Забудьте обо
всем, что сейчас
услышали», -
сказал я гамбургероям.
После чего
живенько привел
свои причины
быть веганом:
а) животные
чувствуют боль;
б) нам предоставлен
богатый выбор
еды; в) я лучше
себя чувствую,
зная, что мое
питание не
включает продукты,
производство
которых причиняет
вред животным.
В этом объяснении
не было ничего
глубокого. При
этом нельзя
забывать, что
я вещал все это
в пьяном угаре
в нескольких
сантиметрах
от лиц моих
слушателей.
Вместе с тем
я могу охарактеризовать
их реакцию на
мои слова как
изумление.
Независимо
от того, что
знали и думали
о веганах эти
ребята, они
куда больше
удивились тому,
что сказал я,
нежели нонсенсу
про чувства
столов.
Не думаю, что
они помчались
из бара домой
и засели в интернете
в поисках рецептов
блюд из тофу,
но оба пожали
мне руку и выглядели
неподдельно
впечатленными
новым взглядом
на вопрос. Кто
знает, какой
эффект
это возымеет
в дальнейшем.
Быть может,
однажды дочь-подросток
скажет кому-нибудь
из этих парней
за ужином, что
хочет стать
вегетарианкой.
Я думаю, все
согласятся,
что родительская
реакция «О,
девочка хочет
помочь животным»
куда лучше, чем
«О, боже – она
считает, что
у столов есть
души!»
Иисус
Я прошел обряд
Святого Причастия
всего единожды,
да и то в англиканской,
а не в католической
церкви. Это во
многом объясняет
тот факт, что
священная
просфора на
вкус была совсем
как обычная
печенька и
никак не тянула
на кусочек
трупа 2000-летней
давности.
Не обращая ни
малейшего
внимания на
многих христиан,
принявших
решение воспринимать
просфору как
символ тела
Христова (или
абстрагироваться
от подоплеки
ритуала в принципе),
Римская католическая
церковь официально
отстаивает
доктрину превращения,
утверждающую,
что, вступив
в контакт с
человеческой
слюной, эти
крекеры натурально
преобразуются
в ломтик плоти
Иисуса. Подумать
страшно: в мире
живет около
миллиарда
католиков,
каждый из которых
убежден, что
бог принимает
одну из четырех
форм – отца,
сына, святого
духа и специального
снека, который
подают в церкви
по воскресным
утрам, чтобы
прихожанин
продержался
до позднего
завтрака.