— Не суетись! Я знакомиться пришел. Как-никак будущий родственник. Ну, вмазал я тебе. Так справедливо! Сеструху мою забрюхатил. Танька на четвертом месяце. А ты как хотел? Сам бы предохранялся, на гондонах не экономил. Теперь извини! Имеется факт на лице, то есть в сеструхином животе. Мать белугой ревет — Лёня приезжай, спасай, Танька не зарегистрованная. А у меня государственные задачи. Грузия, сам понимаешь, Чечня и прочие горячие точки. Могу потом рассказать, что не секретно. А в газетах и по телеку — не верь, отфильтровали, всякую шлюху политическую белой монашкой выставляют. Я только два часа назад приземлился, самолет эмчээс, гуманитарный груз везли. Во, кто ворует! Эмчээс — это прорва, тащи не хочу, всякий прапор по лысину в шоколаде. Но без них нам нельзя. Как говорит наш комвзвода, пусть жрут во все отверстия, зато финансируют. Я о чем? О сеструхе Таньке. Женись, Серега! Другого пути у тебя нет. Заделал ей ребятенка — и без вариантов. Ты меня видишь, я не отступлю…
Сергей беспомощно корчился, зажатый стальной рукой. Извивался и видел себя в зеркале прихожей: вихляющуюся задницу в модных трусах, волосатые ноги…
— Пусти! — прохрипел Сергей. — Отпусти! Хватит!
— Хватит так хватит, — покладисто ответил Лёня и отпустил Сергея.
Почему-то Сергею заложило нос, будто слезы собрались, и он гнусаво спросил:
— Теперь что?
— Чай пить будем. Или пива. Нет у тебя пива? Всю ночь с эмчээсовцами квасили. Сильные ребята. Трубы горят. Есть пиво?
— Есть. Иди на кухню, вот сюда. Ботинки сними, полы за тобой мыть не обязан.
Лучше бы Лёня не снимал своих ботинок. От его носков шибануло тухлой рыбой. Но леший с ним, с запахом. Главное вспомнить: Таня — какая Таня? Имя нередкое. Да и вообще у нас девушек называют как в детдоме — Маши, Тани, Наташи да Лены. Мгновенно имена из памяти улетучиваются и стираются. Вот была одна Аврора, на троечку с минусом по всем статьям, но облик благодаря имени врезался навеки. Таня… Таня… Таня… Из библиотеки иностранной литературы, что ли? Или ассистентка из команды Газманова?
Пока Сергей безуспешно вспоминал, одевался, Лёня хозяйничал на кухне. Достал из холодильника баночное пиво. Прихлебывая, толстыми ломтями нарезал хлеб, колбасу и сыр, сделал бутерброды.
— Угощайся, — предложил он Сергею его же продукты. — Пиво достать?
— Нет, с утра кофе предпочитаю.
— Тоже правильно, — одобрил Лёня, в три укуса поглощая огромные бутерброды.
Сергей молол зерна кофе, высыпал порошок в джезву, заливал водой, держал над пламенем газовой плиты. И все время думал, как умно спросить у Лёни про его сестру. Не фотографию же просить. Хотя именно фотография сейчас бы пригодилась. Почему-то неловко было признаться, что не помнит девушки, которой создал большие проблемы.