— Потому что я не хрен собачий, как ты выразилась. И меня молотило по полной программе. И я карабкался, кожу сдирал, улыбался подобострастно тем, кто по мозгам не стоит моего мизинца, научился морду лица держать. Самое противное! Знаешь, самое противное — пресмыкаться перед ничтожеством.
— Это гордыня. — Галю речи Тимура отрезвили. — Называть кого-то, главенствующего, ничтожеством — плебейская гордыня, провинциальное честолюбие, сама им страдаю. Тимур, но ведь есть и другая, личная жизнь, — не удержалась Галя от вопросов, которые более всего ее волновали. — У тебя жена на загляденье красавица…
— Звенья одной цепи. Честолюбие коротышки. Схватить, заполучить самую красивую и эффектную. По большому счету — купить, какие бы высокие слова во время сделки не произносились. Жена как деталь интерьера или экстерьера.
— Ты жалуешься?
— Отнюдь. У меня все в ажуре.
— Почему тогда приехал?
— Га — ль-я, — каждую букву ее имени он прокатал в языке, — ты мне очень нравишься. Нет, не точно. Я тебя люблю. Думал, просто нравишься, на вечеринке понял — люблю безумно. Даже сейчас, когда ясность внесена, умом понимаю, что Вадима просто использовали, но убить его, отца двоих детей, все равно подмывает. Я же видел, как он щекотал тебя во время танца, как ты смеялась! Если не хочешь, не готова, не отвечай мне сейчас, подумай. Только помни — я думаю о тебе каждую минуту. Мечтаю, чтобы все у меня с тобой было по-серьезному, семья, дети, штрудели и сыр в листьях…
— Тимур! Я сначала опьянела от дедушкиного портвейна, потом протрезвела, а сейчас снова будто под градусом. Мне и думать нечего. Я давно тебя люблю, и чувство мое как… как, — не могла подобрать Галя слова, — как зараза.
Така и Вака, босые, во фланелевых пижамах с веселеньким рисунком, стояли утром перед диваном, на котором у стеночки спала тетя Галя, а с краю — незнакомый дяденька.
— Эй! — принялись они трясти его за плечи.
Тимур открыл глаза и уставился на маленьких лохматых девочек.
— Ты Дед Мороз? — спросила одна.
— В общем, целом… — плохо соображал Тимур.
— Давай подарки! — потребовала вторая и начала стаскивать с него одеяло.
— Стойте! Подождите! Не тяните! — испуганно закричал Тимур.
Проснулась Галя:
— Така, Вака? Встали? Ну-ка быстро умываться, чистить зубы!
— А подарки? — в один голос капризно возразили близняшки.
— Будут подарки, — заверила Галя. — Но только чистым, умытым, переодетым девочкам. Шагом марш в ванную!
Близняшки подчинились и только вышли из комнаты, Галя и Тимур вскочили, с реактивной скоростью принялись одеваться.
Когда они завтракали, позвонили родители из дома отдыха. Трубку захватила Така и радостно сообщила: