Карим наконец-то спал дома в своей постели и снов не видел.
Поднялся рано, быстро умылся и собрался заглянуть на работу. Хотя две недели отпуска еще не истекли и он имел законное право бездельничать, Карим решил хотя бы просто наведаться, узнать, как там дела – сил больше не было терпеть вынужденную разлуку с отделением, которое давно уже стало вторым домом.
Отец уже ушел на завод, мать тоже куда-то отправилась, и Сатин собирался в гордом одиночестве.
Выйдя из дома, он обнаружил, что потеплело.
Почки всего за ночь набухли, зеленая трава вовсю лезла из согретой солнцем земли, птицы очумело кричали на ветвях деревьев. Приближался май, но у Карима май уже был в душе, несмотря на то, что заклинания с источников города все еще не были сняты.
Однако эта проблема в данный момент занимала Сатина не очень сильно, поскольку он решил позвонить Снежане.
– Привет, дейвона, – услышал Карим в трубке ее звонкий голос. – Ну, как успехи? Нашел «злобного гнома»?
– Нет, – признался Карим. – Не нашел. Но мы работаем в этом направлении. Как танцы?
– Танцуются, – ответила маах`керу. – Мне без тебя скучно, приезжай!
– Снежаночка, не могу я пока. Надо добить это дело.
«К тому же мне завтра неплохо бы выйти уже на работу», – подумал он, но вслух говорить не стал: обидится еще.
– Так я и знала, дейвона Карим, – недовольно протянула девушка. – Теперь тебя оттуда не выманишь.
– Но ты же можешь приехать ко мне, – сам того не ожидая от себя, выпалил Сатин.
– Ты правда этого хочешь? – с подозрением спросила маах`керу.
Карим задумался: а действительно, хочет или не хочет?
Он помнил, как впервые увидел Снежану в приемном отделении на каталке. Потом – как делал ей операцию. Как они вместе спасались от сатра и как из-за этого его выгнали из города. А потом было еще много всего другого. И самое главное, ему не хотелось, чтобы все это прекращалось.
– Правда хочу. Приезжай! Я тебя с моими познакомлю.
– С твоими дейвона? Да я их боюсь! – воскликнула девушка.
– С моими родителями, глупышка. Я серьезно: приезжай. Когда тебя ждать?
В трубке молчали, слышалось тихое хмыканье, очевидно, Снежана размышляла.
– А если я сегодня припрусь, не пожалеешь?