Не русские сделали Джеймса сиротой. Дело в предательстве отца.
Зажужжал телефон, и Бонд недоуменно уставился на экран.
Разбирались с продовольственными поставками. Только закончила.
Хочешь, составлю тебе компанию?
Фелисити.
Бонд чуть помедлил и ответил согласием.
Он завернул «вальтер» в полотенце и убрал под кровать. Через десять минут в дверь тихо постучали, и в номер вошла Фелисити. Все сомнения по поводу прошлой ночи разом улетучились, когда она обвила руками его шею и страстно поцеловала. Из-за ушка пахнуло духами, на губах остался аромат свежей мяты.
— Я такая растрепанная, — засмеялась Фелисити. На ней была голубая рубашка, заправленная в мятые и грязные дизайнерские джинсы.
— Чепуха, — отозвался Бонд и снова поцеловал ее.
— Сидишь в темноте, Джин, — заметила она, и впервые за все время операции это имя неприятно резануло по уху.
— Любуюсь.
Они разомкнули объятия. В тусклом свете ее лицо — воплощенная чувственность, как и вчера, — выглядело очень усталым. Очевидно, распределять крупную партию продовольствия по всему континенту — изнуряющий труд.
— Вот.
Она вытащила из сумочки дорогую бутылку «Трех капских леди» — под этой маркой продавались красные вина отлично известной Бонду винодельни «Мюльдерсфляй». Он откупорил бутылку и, разлив вино по бокалам, устроился на диване рядом с Фелисити.
— Восхитительно, — проговорила она, отпив из бокала.
Она разулась. Бонд приобнял ее и попытался выбросить из головы мысли об отце.
Фелисити положила голову ему на плечо. В бухте, как и вчера, сновали корабли — их, кажется, стало еще больше.
— Посмотри, — заговорила Фелисити. — О здешнем народе говорят так много плохого — но это неправда. Тут много хороших людей. На них не всегда можно положиться, им трудно полностью доверять, но все же…
— …но все же их ждет безмятежное счастье, — пошутил Бонд.
Она рассмеялась:
— Джин, я чуть вино не расплескала! Рубашку потом не отстираешь.
— Эту проблему легко решить.
— Что, больше не пьем? — Она шутливо надула губы. — Вино такое вкусное.
— Есть вариант получше.
Он поцеловал ее и стал медленно расстегивать пуговицы рубашки.
Прошел час. Они лежали в постели; Бонд прижался грудью к спине Фелисити, его рука покоилась на ее груди, их пальцы переплелись.
В отличие от прошлой ночи он не уснул. Мысли стремительно сменяли одна другую. Действительно ли от него зависит судьба ГМП? Что за секреты таятся за дверью с табличкой «Отдел разработок»? Чего хочет добиться Хайдт со своей «Геенной», и что ему можно противопоставить?
И как все-таки разгадать тайну отца?
— Ты думаешь о чем-то серьезном, — сонно пробормотала Фелисити.