Подъесаул еще раз покачал головой
– Ты, Велехов совсем с головой не дружишь.
– Я воевать наполовину не умею – резко ответил сотник
– То-то и оно. Только учти – тут мирняк кругом. И крошить его направо-налево – тоже не дело как то. У нас основная задача – контрабанду задерживать и контрабандистов вместе с ней.
– Я и не собираюсь.
Есаул спустился вниз.
– Даешь жару, Велехов. У некоторых таких трофеев за всю командировку не бывает. А спарка Шмеля в нашем секторе вообще на моей памяти не попадалась. К Егорию** представить не могу, сам понимаешь – но благодарность объявлю. Вечером. В жидком виде.
– В виде спирта? – подмигнув сотнику, спросил у своего начальника Чернов
– Ты меня за босомыжника принимаешь? – деланно обиделся есаул – с последним караваном мне с куреня три четверти горилки прислали и сальца. Вот мы это все сегодня вечером и оприходуем. Велехов, тебе трофеи нужны?
– В смысле? – не понял Велехов
– В прямом. Трофеи хорошие взял. Если что тебе или твоим бойцам надо – говори сразу, мы это в сторону отложим. Дело житейское, опять же и наград нам не полагается за доблесть – так хоть это берем.
Сотник вытаращил глаза
– А что, это можно?
– Вообще то нет, но… Сам подумай, по ратному закону трофеи у воина отбирать нельзя. Ты это в честном бою взял. Можешь часть себе взять. Вон, "токарь" разбитый валяется, еще Шмеля спарка и фугас мабуть, найдут. Это оформим как положено – за глаза хватит. Только ты что взял – с первым же караваном домой отправь и не свети тут. Наглеть тоже не надо.
– Ну, тогда я все кроме "токаря" и возьму.
– Добре.
На плече у подъесаула зашуршала рация, он склонил голову, щелкнул кнопкой
– На приеме.
Послушал – говорили недолго.
– Добро. Подними сюда четверых, пусть трофеи и двухсотых вниз спустят.
Потом поднял глаза на сотника и есаула
– Нашли фугас.
Фугас еще не выкопали, просто осторожно сняли верхний слой почвы и оставили так. Расположен был фугас на обочине дороги, закопан и вверх похоже антенна выведена.
– Глянь! – Чернов подтолкнул сотника в бок, показал рукой. Сотник проследил взглядом – на той стороне дороги, на ветку кто-то повесил сверкающее эмалированное ведро.
– Мишень***?
– Она самая.
– Спецы работали.
– Еще бы не спецы, со Шмелем и с такой снайперкой.
Есаул осторожно подошел к раскопанной саперами яме, неглубокой, заглянул. Присвистнул.
– Килограммов пятьдесят, господин есаул.
К яме подошли и сотник с подъесаулом. Заряд был заложен в какой то мешок, блестящий, припорошенный дорожной пылью – и выглядел он как личинка какого то огромного насекомого. Огромного и злого.