– Пощадите, шейх… у меня есть жена и дети… двое детей, кто их будет кормить…
– Исламский трибунал выслушает тебя, собака… лежать!
Еще один прицелился в того офицера, которого вытащили из камеры, последний из наряда, четвертый, держал дверь, и автомат был у него не в руках, а висел на боку. Ох, расслабились революционные гвардейцы, расслабились…
– Ты! Пошел сюда! Пошел!
Вытащили еще одного…
– Ты! Ты, ты… куда…
Еще одного – вытащили за ноги.
Четвертый – четвертым вытащили Муртазу, он лег у стены внешне неуклюже – но на самом деле из этого положения легко вскочить.
– Ты…
Пятый! Майор Качауи!
Готовность…
Третий, что контролировал пленных офицеров у стены – отошел назад, чтобы дать возможность разместить у стены пятого
– Шейх, прошу вас шейх! Это все что у меня есть, шейх, возьмите и отпустите меня! Возьмите и отпустите меня!
Один из пленных имел весьма полезную привычку – он носил крупную купюру под каждой из стелек ботинка, так, на всякий случай. Теперь майор, тряся этими двумя купюрами, встал на колени и пополз к третьему, одному из двух, который держал автомат на изготовку и контролировал пленных. Руки его, с двумя зажатыми в них бумажками по десять русских червонцев каждая – были протянуты к конвоиру, но он не чувствовал это как угрозу, хотя руки были у самого автомата. Он знал, что слуги неверных будут молить о пощаде, стараться подкупить их, потому что такова их мерзостная сущность. Об этом предупредил их мулла, и сказал, что тот, кто возьмет хоть туман от неверных – будет поставлен на колени перед строем и расстрелян, как предавший дело ислама.
Еще один стоял в глубине коридора – на всякий случай. Пятый. Но отступать поздно – расстреляют, что так что так…
– Мне не нужны твои грязные деньги, трусливый шакал! – наслаждаясь своей властью, сказал молодой боец исламской революции
Майор левой рукой блокировал автомат, схватив его за ствол и отводя от себя, правую выбросил вперед, сжатой в кулак – и сильно рванул за ствол автомата на себя. Автомат висел на ремне, боец потерял равновесие – и упал на кулак майор, врезавшийся ему в горло. Исламист страшно захрипел, стараясь схватить хоть немного воздуха – гортань была разбита и мгновенно распухла, перекрыв доступ кислорода к легким. Прием этот придумали русские, уже давно – как раз для таких случаев, последователи Мохаммеда обычно казнили своих жертв, поставив их на колени… и вот для этого то русские придумали такой прием, как можно с голыми руками перейти в наступление с этой позиции…
Боец повалился на него – и принял в спину пули, которые предназначались для майора – пятый, страхующий открыл огонь, но с одной стороны был один из своих, а с другой – открытая дверь камеры, наполовину загораживающая сектор обстрела. И тем не менее – он решился стрелять и выстрелил несколько раз одиночными, стараясь нащупать цели… что-то сильно ударило майора, едва не повалив на землю, от боли потемнело в глазах, но он знал что нельзя отступать. Он умудрился дотянуться до пистолетной кобуры на боку уже мертвого, но все еще прикрывающего его своим телом бойца… и выстрелить дважды в конец коридора.