— Я вырежу у тебя печень и брошу псам! — прорычал он, ринувшись на Конана.
Не обращая внимания на жалобные вопли хозяина, Конан ловко отразил удар Катигерна. Скрещенные клинки сверкнули в желтоватом свете лампы. Посетители таверны, забравшись под столы, в страхе наблюдали, как два великана кружат, обрушивая и отражая удары. Звон стали, крики перепуганных наблюдателей наполнили вечерний воздух дьявольским эхом.
После первой смерчеподобной атаки у капитана Катигерна появилась одышка, и тогда он переменил тактику. Меч его, сработанный где-то на Севере, имел прямой клинок. Бритуниец, вместо того чтобы обмениваться с противником рубящими ударами, принялся делать стремительные смертельные выпады.
Конан сам любил сражаться длинным широким мечом. Однако ему редко доводилось встречать столь умелого бойца, сжимающего в руках оружие северных племен. Трижды лишь пантероподобная ловкость в сочетании с лихими отражающими ударами спасла его от участи быть изрубленным в куски разящим мечом Катигерна. Один из выпадов, подобный броску змеи, проколол тунику Конана и оставил кровавую зарубку на плече.
Конану стало ясно, что бритуниец — бывалый воин, которого трудно одолеть даже пьяного. Хотя Конан был выше, крепче, моложе и проворней, он радовался, что искусный в сражении наемник не вполне трезв.
Бартейк приплясывал вокруг сражающихся, заламывал свои пухлые ручки и вопил:
— Выйдите на улицу, прошу вас, почтенные! Не деритесь в моей таверне! Вы меня погубите!
Соперники не слушали его. Вдруг из полутемного угла залы выскользнул маленький невзрачный человечек и приблизился к Катигерну. Конан увидел, как в свете лампы блеснул кинжал.
Конан охотно убил бы противника в честном сражении, но он был не способен на коварный удар в спину. Однако предупредить бритунийца было нельзя: Катигерн почел бы это за отвлекающий маневр.
Все эти мысли промелькнули в голове у Конана, пока капитан заносил оружие над головой. Молниеносно, как леопард, Конан отпрыгнул назад и опустил меч.
— Оглянись! — воскликнул он. — Предательство!
Мигом сообразив, что сейчас он вне досягаемости меча Конана, Катигерн не замедлил оглянуться. В то же время убийца сделал выпад, намереваясь вонзить клинок в бритунийца. Катигерн с воплем проклятия обрушил на незнакомца меч. Лезвие вонзилось меж ребрами и едва не перерубило позвоночник. Убийца рухнул возле стола, на пол вывалились окровавленные внутренности. Он коротко простонал и затих.
— Мощный удар, — заметил Конан, все еще держа меч опущенным. — Желаешь продолжить?..
— Вы, олухи… — начал было Бартейк, но умолк, увидев, как свирепо сверкнули глаза Конана и Катигерна.