— Нет, не хочется, — ответил капитан.
Он вытер меч о край платья убитого и вложил его в ножны, убедившись только, что и Конан делает то же самое.
— Я не могу убить человека, который только что спас мне жизнь, пусть даже он за минуту до того пытался уложить меня самого. А что касается девушки — кстати, где же малышка?
— Пока вы тут сражались, — вставил Бартейк, — она ускользнула к себе в комнату с другим посетителем. Он из твоего же отряда, капитан.
Хозяин крикнул сыновьям, чтобы те убрали мертвое тело и вымыли и отскребли дочиста пол.
— Зац да спасет меня от пары других таких глупцов!
Катигерн криво усмехнулся:
— Ты прав, дружище, мы оба были дураками, рискуя жизнью из-за простой потаскухи. — Он зевнул. — Что касается меня…
— Погоди, — проворчал Конан. — Давай-ка поглядим на того, кто пытался воткнуть в тебя кинжал. Поставь поближе лампу, хозяин.
Перевернув мертвеца, Конан увидел, что это был типичный замориец, маленький, худой и смуглый.
— Тебе он знаком, Бартейк? — спросил Конан.
— Конечно! — ответил хозяин. — Он приехал сегодня на муле и намеревался переночевать, назвался он Вартраном из Шадизара.
— Прежде ты его когда-нибудь видел?
— Нет. Почтить бога-паука съезжаются паломники со всей Заморы.
Конан ловко обшарил мертвое тело. К поясу Вартрана был подвешен кошель, полный серебряных и медных монет, там же Конан нашел маленький пергаментный свиток.
Развернув его, Конан нахмурился:
— Катигерн, ты читаешь по-заморийски?
— Нет! Я с трудом читаю на своем родном языке. А ты?
— Как-то выучил несколько заморийских букв, но давно уже позабыл.
— Дайте-ка мне взглянуть, — попросил хозяин таверны.
Поднеся пергамент поближе к лампе, он беззвучно зашевелил губами, пытаясь разобрать замысловатую вязь строк. Но, разочарованно пожав плечами, он все же вернул свиток Конану.
— Это старый заморийский алфавит, — сказал он. — Мы не используем его с тех пор, как Митридат Первый усовершенствовал нашу систему письма. Возможно, какой-нибудь жрец в Йезуде сумеет это разобрать, а я не могу.
— Можно взглянуть? — промурлыкал некто тихим высоким голосом с особым иноземным акцентом. Стигиец, которого Конан видел ранее, стоял теперь возле него и глядел выжидательно. — Наверное, я смогу помочь вам.
— А кто ты будешь?
Бритоголовый улыбнулся:
— Я Псамитек из Луксура, бедный ученый-оккультист.
Хмыкнув, Конан передал ему свиток, и стигиец принялся изучать его при колеблющемся свете лампы.
— Ну-ка, ну-ка… «Я — Тугрил, Верховный Жрец Эрлика, клянусь своим богом, что уплачу десять тысяч золотых монет за голову…» Что за имя?.. «Конана… киммерийца». Что вы скажете, почтенные? Кто такой этот Конан? Есть ли среди нас человек с таким именем?