…В туманном детстве она была грустной незаметной девочкой с апатичным личиком, серые круги под глазами усиливали впечатление тщедушности и хилости. Отец и мать любили старшую сестру, на младшей же закончился скромный запас родительских чувств. Инге остались упреки, крики и оплеухи. В спортивную школу-интернат она пришла озлобленным человечком. Но свои чувства старалась не показывать, хорошо осознав, что истинная злость и ненависть — не в словах, а в поступках.
На короткое время биатлон стал главной целью ее жизни. Позже она поняла, что чемпионка города — это предел, а дальше — плавное или крутое падение. Серая курочка с засохшим лавровым венком. Выцветший запах пряности. Мокрый листик в борще, каждый раз напоминающий о пьедестале… Пьянство или замужество, что в принципе одно и то же.
С шипением взлетела еще одна ракета. Тотчас по Сиреге ударили с нескольких сторон. Оранжевые трассеры чертили небо, пули рикошетили от жесткой корки земли, с визгом уходили в сторону. Стреляли длинными очередями, то тут, то там просыпались новые огневые точки, Сирега не отвечал, вдавился в землю по уши. Инга отползла еще чуть правее, она вычисляла очередного автоматчика. Перекрестье прицела — маленький могильный знак осторожно опустился на силуэт. Вытянутая голова, смутно угадываются глаза. «…» — прошептала она и надавила на курок. Выстрел получился удачным. Инга удовлетворенно подумала, что разведка через день или два точно доложит, сколько похорон она организовала этой ночью. За каждую голову — по твердой таксе… Инга уложила еще двоих и почувствовала, что пора уходить, иначе их начнут брать в кольцо. Она подала условный знак — дважды свистнула, дождалась ответа — троекратного короткого свиста. Сирега понял ее правильно. Он подхватил пулемет и, пригибаясь, помчался к дороге.
Инга глянула в прицел, быстро осмотрелась. Преследователи шли цепью.
— Стреляй же, чего ждешь! — крикнула она Сиреге.
Тот чертыхнулся, присел и с колена выпустил длинную очередь, потом отскочил в сторону. И вовремя: перед глазами юркнули со свистом маленькие огненные призраки. Кажется, чужаков заметили, и, прежде чем они скатились вниз, под откос дороги, пули почти настигли их, вспороли землю, вспыхивая фонтанчиками пыли, ощутимыми даже в темноте.
Они не сбились с пути, вышли к ущелью. Машина стояла на месте. Инга первая плюхнулась на сиденье, крикнув: «Заводи!» Сирега, задыхаясь, послал ее к черту, долго не мог вытащить из кармана ключ зажигания. Инга подпрыгивала от нетерпения. Наконец машина завелась. Не включая фар, он рванул с места, рискуя налететь на камни и намертво застрять. Но каким-то чудом Сиреге удалось выехать на проселок. Он прибавил скорости, автомобиль стало бросать с такой силой, что казалось — вот-вот он разлетится на части… Вдогонку стреляли, Сирега, подскакивая на сиденье, отчаянно крутил руль.