— Ах, как хорошо пылает древесина! — шептал он с детским восхищением.
Автандил пытался мобилизовать людей на тушение пожара, но дурных не было. Даже бывшие депутаты и гвардейцы, полюбовавшись пламенем, исчезали.
— Олухи, там государственная казна! Мы останемся без денег! — потрясал кулаками Автандил Первый. И он не врал. Зеленые американские деньги Верховный Иерарх прятал под гнилой половицей в мятом целлофановом пакете…
Оставалось надеяться, что пожар пощадит ни в чем не повинные бумажки. Но уж слишком яростно полыхало пламя…
А Пиросмани уже облюбовал солдатскую столовую.
Арестанты за двести пятьдесят долларов наполнили бензовоз.
Майор Штукин с оставшимися офицерами пытались потушить казарму, но не хватало воды. Потом они бросились к полыхнувшей столовой. На них тоже никто не обращал внимания.
Костя в забытьи лежал на кровати в кабинете командира. Ему наспех перебинтовали кисти, пятна крови проступили, и казалось, что вместо рук у доктора японские флажки…
Вулдырь тоже психовал, чутье подсказывало ему, что скоро их накроют и полк захлопнется как мышеловка.
Он торопливо открыл дверь склада, схватил за руку томившуюся там Ольгу, поволок ее за собой.
Один из офицеров, Коростылев, заметил их, бросился наперерез. Вулдырь прикрылся ею, как щитом, заорал:
— Назад, или я ей кишки выпущу!
Капитан в нерешительности остановился. А Ольгу тут же затащили в грузовую машину и бросили на гору автоматов, лежащих в кузове.
— Вперед, в парк, нам нужен БТР! — скомандовал Вулдырь. Он уже был в кузове.
Но перед воротами парка их встретил танк — бабушки-сосиски давно уползли. Его ствол аккуратно переместился и замер, уставившись прямо в переносицу Вулдырю.
— Девку… давай…
Ольгу приподняли, показали танкистам.
— Назад, гони! — стал приходить в себя Вулдырь. Он почувствовал, что позорно обмочился, и хорошо, что остальным было не до его штанов. — Рвем когти!
Зэки не знали и пока не слышали, как подходила бронеколонна Лаврентьева, спешно снятая с границы. В дивизии торопливому и не вполне ясному сообщению Ольги сначала не придали значения: в столице начались волнения, своих забот хватало. А потом пропала связь, и слухи поползли одни противоречивее другого. Известие о том, что полк захватили душевнобольные, воспринималось как дурной анекдот.
Выехали на четырех бронетранспортерах и двух танках, сразу развили предельную скорость. Встречные машины шарахались в сторону, съезжали в кювет при виде темных прямоугольных монстров, несущихся по середине дороги. Танки отстали. Они получили свою задачу — замаскироваться и блокировать две дороги, ведущие к границе.