Она подняла на меня мутноватый взгляд, в котором мелькнуло тоскливое недовольство.
– Ты кто это?
– Я, – сказал я.
– А… ну да… – Наташа отвела взгляд, взглянула на потолок с мелькающими на нем цветными бликами и затем, брезгливо искривившись, произнесла глухим голосом:
– Пошли отсюда, Я.
Она дала себя вдеть в пальто, сняла со спинки стула сумочку и прижала ее к себе локтем. Мы спустились по деревянной лестнице – при этом она цепко держалась за меня рукой, но не как за мужчину, а как за ходячий поручень.
На Арбате лежал первый снег. Все вокруг было засыпано белоснежными искрящимися снежинками, а навстречу, в лучах фонаря, летели из темного неба белые мохнатые хлопья. Я вспомнил детскую сказку, которую читала мне на ночь бабушка: «Белые мухи летят, белые мухи кружат…» Странное сравнение снега с мухами – но почему-то совсем не противное. Действительно, если представить, что на свете существуют белые-белые мухи, мухи-альбиносы – то они сразу перестают быть неприятными.
– Здорово, снег первый, – сказал я Наташе.
Она молчала, на лице ее застыла гримаса неприятной мысли. Мы прошли мимо дома Сида – в окнах его квартиры горел свет. Чуть дальше, насколько я помнил, можно было выйти на площадку, где обычно стояли такси.
– Куда мы? – мрачно и как-то нездорово решительно спросила она.
– На остановку такси, Наташа. Там ты сядешь в машину и поедешь домой.
– А… – сказала она, будто что-то вспомнив. Прищуренными глазами она смотрела прямо перед собой и шла очень грациозно, легко и спокойно. Я только сейчас как следует рассмотрел ее чуть удлиненное лицо, крупные губы, вьющиеся каштановые волосы, шею, осанку. Она была достаточно красива, эта женщина. Но глаза и мрачное выражение губ у нее были недобрыми.
После дома Сида мы миновали еще несколько зданий.
Наташа внезапно остановилась и, сжав мой локоть, дернула его вниз, как бы тоже заставляя остановиться. Я подчинился. Она быстро шагнула вперед, сильно стукнув каблуком об асфальт, развернулась ко мне, взяла обеими руками меня за голову, притянула к себе и поцеловала. Ее губы, как осминожьи присоски, облепили мои и жаркими рывками втянули в себя. Ее правая рука опустилась вниз и накрыла – как это делает мужчина с женской грудью – растопыренной пятерней мои гениталии. Наташа сильно задышала и пробормотала что-то вроде: «хочу тебя», эти слова сплелись с хриплым урчанием. Мне показалось, она взмыла как ракета вверх – и уже оттуда, из космоса, яростно бросилась на меня. Земля из космоса ведь несколько иная, как известно. Может быть, более прекрасная.