Появились стюардессы с тележками и приступили к раздаче «аэрофлотовских» коробок с едой. Полещук поискал глазами девушку, обещавшую налить ему вина, но та была далеко, в другом конце салона. Он глянул на часы: время, казалось, остановилось — посадка еще не скоро.
Что на этот раз ждет меня в Египте, — подумал Полещук, — где придется служить? Полковник-направленец в «десятке» сказал, что конкретное место работы определят непосредственно в аппарате главного военного советника, куда я поступаю в распоряжение референтуры. А это не есть хорошо. Потому что, скорее всего, все нормальные места уже забиты коллегами-однокурсниками, прибывшими в Египет раньше. Да, совсем некстати мама приболела, из-за чего пришлось оттянуть отъезд…
Хотя, какие, к черту, нормальные места в воюющей стране? Разве что в референтуре или вообще в Каире? С другой стороны, быть мальчиком на побегушках у какого-нибудь штабного генерала тоже не в кайф. Остается Суэцкий канал, фронт… Там все проще и понятней. Матушку только жалко, ежели что. Батя-то сразу врубился в ситуацию, особенно, когда боевую медаль увидел после моего первого вояжа в страну пирамид. Хоть я и сказал, что наградили за освоение новой боевой техники, он, старый вояка, конечно, не поверил. Да и не мог он поверить — газеты, хоть и редко, но публиковали сообщения ТАСС о боевых действиях в зоне Суэцкого канала, не говоря уже об откровениях побывавших там офицеров, его сослуживцев.
Тем более, что и сам он год отбарабанил военным советником в Египте, вернулся накануне «шестидневной» войны. «Ты там повнимательнее, сынок, — говорил батя на прощанье, — налет авиации или артобстрел — ищи любую выемку в земле и мигом туда. Маме только, когда будешь писать — ни слова о войне. Сам знаешь, какое у нее здоровье…»
Да что это я раньше времени задумываюсь? — продолжал размышлять лейтенант Полещук. — В армии чем хорошо, как говорили отцы-командиры, думать не надо: построят — скажут. Эта дурацкая фраза, весьма кстати пришедшая в голову, почему-то сразу его успокоила.
— Вам курицу или мясо? — спросила знакомая стюардесса, как-то незаметно оказавшаяся рядом.
— Курицу, девушка. Кстати, вы не забыли про обещанное вино? Головушка-то так и раскалывается.
Когда стюардесса плеснула белого «сухарика» (красное уже выпили), Полещука неожиданно осенило: «Елки-палки, что же я за козел! Совсем забыл, что сеструха двоюродная, Катерина, добрая душа, прощаясь, сунула в мою сумку поллитру водки, мол, пригодится.» Полещук порылся в сумке и вытащил на свет божий бутылку «Столичной». Под взглядом хмурого соседа он откупорил бутылку и, выпив залпом вино, налил полстаканчика водки. Сосед, испепеляя Полещука взглядом маленьких глаз-буравчиков, молча следил за его действиями.