— Она должна быть чуткой?
— Мне бы этого хотелось.
— Она должна любить животных и детей?
— Она должна, прежде всего, любить меня, — с улыбкой ответил Питер. — Это все, что вас интересует?
Тилли бросила на него сердитый взгляд, и Питер засмеялся, прислонившись к балюстраде. Его охватило странное чувство, он как будто погрузился в полузабытье. Они находились на великосветском, шумном столичном балу, но для Питера сейчас никого не существовало, кроме Тилли.
— Если она будет действительно умной, — косясь на Питера, заявила Тилли, — то ее отношение к вам будет зависеть от вашего отношения к ней. Вы же знаете старую мудрость: относись к другим так, как ты хочешь, чтобы относились к тебе.
— Уверяю вас, я буду любить свою жену.
— Правда? — прошептала Тилли.
И Питер вдруг заметил, что расстояние между ними сократилось вдвое. Теперь Тилли стояла совсем близко от него. Питер не знал, как это произошло, и кто из них двоих был тому виной.
Питер мог хорошо разглядеть веснушки на носу Тилли, игравшие в ее волосах блики от фонарей. Огненные локоны были собраны в изящную прическу, но несколько прядей выбились из нее и падали на лицо.
Питер заметил, что у нее вьющиеся волосы. Раньше он не обращал на это внимания, и теперь ему это казалось странным. Правда, прежде у Тилли всегда была аккуратная прическа из гладко зачесанных назад прядей.
Прежде… Питер чувствовал, что с некоторых пор все переменилось.
— Как она выглядит? — спросила Тилли.
— Кто? — встрепенулся Питер, выходя из задумчивости.
Он ловил себя на мысли, что ему хочется дернуть за один из завитков. Они казались мягкими, пружинистыми, шелковистыми.
— Ваша жена.
Звуки ее голоса переливались, как дивная музыка.
— Точно не знаю. Я ее еще не встретил.
— Не встретили?
Питер покачал головой. Он был не в силах говорить.
— А какой вы ее себе представляете? — спросила Тилли и коснулась рукава Питера. — Наверняка у вас в голове уже сложился какой-то образ.
— Тилли, — хрипло промолвил Питер и огляделся вокруг, чтобы удостовериться, что за ними никто не наблюдает.
На террасе, кроме них, не было ни души. Но им в любую минуту могли помешать.
Питер чувствовал прикосновение руки Тилли даже через толстую ткань сюртука.
— У нее темные волосы? — продолжала допытываться она. — Или светлые?
— Тилли…
— Может быть, рыжие?
Питер больше не мог сдерживать свою страсть. Он героически сражался на войне, убивал врагов, не раз рисковал жизнью, спасая раненых друзей с линии огня, но он пасовал перед этой девушкой, обладавшей мелодичным голосом и владевшей искусством флирта. Питер был не в состоянии сопротивляться своим желаниям.