Чтобы хоть как-то отвлечься от ноющей боли в плечах, я разглядывал потемневший от времени дубовый паркет и по темным прямоугольникам старался определить, что за мебель стояла здесь в то время, когда эта комната еще не служила тюремной камерой, и как давно ее вынесли, и много ли таких, как я, перебывало здесь за последние годы.
Не знаю, сколько это продолжалось. Плечи у меня одеревенели от боли, во рту была пустыня. Я смотрел под ноги, вспоминал, о чем думал, как вел себя в моем положении старина Гидеон, и все больше убеждался в том, что ни черта не понимаю в этой жизни.
Когда за окном стемнело, дверь опять отворилась и вошли те же люди. Двое. Не говоря ни слова, один из них нанес мне хлесткий удар по щеке, и я зажмурился, опустив голову, тогда как Гидеон в этот момент, конечно же, презрительно харкнул в лицо своему мучителю. Ну-ну! Я нервно рассмеялся и, кажется, попросил воды. Или только подумал, что надо бы попросить. В любом случае мою просьбу пропустили мимо ушей. Когда меня отвязывали, я скулил как побитый пес, так болели затекшие руки. Слава богу, мне посчастливилось быть привязанным к решетке, а не к кресту, как завещал Великий Зверь[16] .
Тот же тип, что влепил мне пощечину, довольно грубо подтолкнул меня к двери. Какого черта? Во мне волной поднялась безумная, дикая ярость, ярость затравленного зверя, который хочет жить, но понимает, что все равно уже пропал, и, обернувшись, я со всей силы пнул его ногой. Удар пришелся по колену. Мужик взвыл и завертелся волчком. Не дожидаясь, пока он и его напарник опомнятся и переломают мне кости, я выскочил за дверь и помчался по темному коридору.
Проклятие, ему не было конца! Я бежал, я несся как заяц, при этом меня нисколько не насторожил тот факт, что все встречающиеся на моем пути повороты были поворотами налево. В результате я, как Алиса, очень скоро оказался на том же месте, откуда начал свой бег, перед той же самой, распахнутой настежь дверью, откуда неторопливой походочкой мне навстречу вышли оба Черных Плаща. Один заметно прихрамывал.
Глядя на их широченные плечи и кулаки, каждый размером с голову, я уже смирился с мыслью, что сейчас буду жестоко избит, но у этих ребят были другие планы. Номер Первый извлек из складок плаща огромный железный ключ (именно так я всегда представлял ключ от потайной дверцы за нарисованным камином в каморке папы Карло), сделал шаг в сторону, вставил ключ в невидимую глазу замочную скважину и распахнул дверь, словно по волшебству возникшую там, где еще минуту назад была глухая стена. Разумеется, за дверью оказалась крутая винтовая лестница, ведущая как вверх, так и вниз. Только таким образом и можно было попасть на другие этажи. Впрочем, утверждать не берусь. Коридор, по которому я петлял в тщетных попытках вырваться на свободу, мог скрывать еще десяток таких дверей. Сопротивляться не имело смысла, поэтому я позволил Номеру Второму оттянуть мне руки за спину и защелкнуть наручники, после чего меня вытолкнули на лестницу и захлопнули за мной дверь.