— Не просто женщина, а моя жена.
— Леди Линдсей? — удивленно спросил Уилкс. Натан сердито стрельнул в него глазами.
Уилкс тут же вскинул руку, пытаясь успокоить Натана:
— Прости меня великодушно, но ты не упоминал ее имени на протяжении многих месяцев.
Возможно, он и не упоминал ее имени, но это еще не значит, что он о ней не думал. Или не знал, что на внутренней стороне ее левого бедра есть маленькая родинка. Он прекрасно знает свою жену, черт побери!
— Мы встретились, — коротко сообщил он. — Я намерен увезти ее обратно в аббатство, но она не желает ехать.
— Ну и что? Если ты этого хочешь, забери ее, — произнес Уилкс так легко, как будто предлагал Натану прогуляться.
Натан удивленно взглянул на него:
— Забрать?
Уилкс кивнул и, подойдя к буфету, налил виски в два стакана. Один он протянул Натану.
— Ты имеешь на это полное право. Ты ее муж, и она должна слушаться тебя… а не какого-то зеленого юнца, только-только выросшего из коротких штанишек.
Значит, Уилкс тоже слышал о ее романе.
— Если надо, поговори с королем или Георгом, — продолжил он, имея в виду принца Уэльского. — Но обязательно забери ее. Надо положить этому конец. Чем дольше это тянется, тем глупее ты выглядишь в глазах света.
Честно говоря, мнение света волновало Натана не так сильно, как решительный отказ Эвелин.
— Надеюсь, ты понимаешь, что сейчас любой скандал, связанный с очередной супружеской изменой, может стать роковым для всех его участников, — добавил Уилкс. — Чем раньше вы приедете в Истчерч, тем скорее утихнут сплетни вокруг ее имени.
Натан внимательно посмотрел на друга. Уилкс слегка повел плечом, но Натан понял: все лондонское общество уже в курсе, что он рогоносец.
Приятель прав. Если понадобится, он силой увезет жену из Лондона, пока она окончательно не погубила их обоих.
Должно быть, Уилкс догадался, о чем думает Натан. Он поднял свой стакан и провозгласил тост:
— За леди Линдсей!
Натан нехотя чокнулся с другом.
— За мою упрямую жену, — невесело сказал он.
В записке, которая пришла от Пирса в ответ на мольбу Эвелин о встрече, было всего одно слово: «Да».
На следующий день, в половине первого, Эвелин приложила к волосам красную и золотую ленты.
— Что бы ты выбрала? — спросила она у Клер.
— Мужа или любовника? — лениво уточнила Клер. Эвелин покосилась на Харриет, которая копалась в ее шкатулке с ювелирными украшениями.
— Я говорю про ленту, — сказала Эвелин и протянула золотую ленту Кэтлин, своей любимой горничной. Вновь взглянув на Харриет, она улыбнулась. — К тому же он мне не любовник, — добавила она, подмигнув девочке.